Роль искусства в обществе

Во-первых, предназначение искусства и его миссия могут быть рассмотрены с позиции искусства как эстетического переживания. Опыт мировой истории говорит о том, что сильные и глубокие эстетические переживания зачастую оказывались глубоким душевным потрясением и даже поворотным моментом в судьбе не только отдельного человека, но и целого народа. Ф. Шиллер утверждал, что красота открывает человеку путь к совершенству и гармонии, к согласию чувственных и духовных сил. «Эстетическое состояние» он сопрягал с внутренней свободой человека, преодолевшего зависимость как от морального принуждения, так и от всего чувственно-физического. Красота, по мнению Ф. Шиллера, «восстанавливает в напряженном человеке гармонию, а в ослабленном – энергию». Сходные мысли впоследствии высказывали Гегель («рассмотрение прекрасного носит свободный характер86» и К. Маркс («наслаждаясь чувственной формой предметов, человек утверждает свои «сущностные силы»).
Теоретики XX века неоднократно обращали внимание на глубинную связь эстетического с межличностным общением. Согласно позиции А.А. Мейера, эстетический подход – это осуществление любви, родственных связей между людьми, их единения. М. Бердсли подчеркивал, что эстетический опыт разрешает конфликты психики, помогает человеку гармонизировать собственную жизнь, «повышает восприимчивость, наполняет пониманием, сближает с окружающей средой». По словам исследователя, сосредоточение на эстетическом предмете будит ощущение свободы, при этом эстетический опыт «развивает способность поставить себя на место других», «развивает «понимание других людей и культур».
Во-вторых, миссия искусства может быть рассмотрена через призму аксиологического подхода, иначе говоря – через учение о ценностях.
В отечественной эстетике данный подход получил распространение благодаря работе Н.О. Лосского «Ценность и бытие». Однако понятие ценности имело место задолго до упрочения аксиологии – еще со времен античности, где фигурировало слово аgatos (в переводе на рус. язык – благо).
Итак, искусство, как и любая другая область человеческой культуры, причастно к миру ценностей: в различных культурно-исторических периодах оно определенным образом ориентируется и ориентирует на них, постигает и освещает реальность в соотнесении с ними. По мнению Н.О. Лосского, «обо всем, касающемся человека, можно сказать, что оно хорошо или дурно», а потому ценность – это «нечто всепроникающее, определяющее смысл и всего мира в целом, и каждой личности, и каждой поступка».
Очевидно, что представления об универсальных (высших) ценностях исторически изменчивы и различны в составе жизни разных социальных групп. Так, например, в европейской античности высшими благами считались красота, соразмерность, истина, в христианском средневековье была влиятельна триада «вера, надежда, любовь»; в пору Возрождения – высокий статус обрели блага фортуны (богатство, почести), тела (сила, здоровье, красота), души (острый ум, светлая память, воля, моральные и созерцательные добродетели). В эпоху Просвещения (XVII–XVIII вв.) высочайшим благом считался разум; в сменившего его антирационализма (Ф. Ницше), превыше всего стали цениться стихийные порывы человека, его сила и способность властвовать. В. Соловьев предложил свою аксиологическую триаду, которая обновляла средневековохристианскую: любовь, красота, свобода.
Обобщая вышеизложенное, можно заключить, что аксиологический подход говорит о возможности художественного осмысления реальности в свете высших ценностей и обнаружения некой просветляющей, гармонизирующей энергии произведения искусства. Очищение, примирение, утешение, которые несет искусство, Аристотель в «Поэтике» назвал катарсисом. Понятие о катарсисе сохраняет свое значение и в нашем столетии. Так, Л.С. Выготский утверждал, что катарсис является своего рода «разрядкой» – освобождением от негативной эмоции, которую способен вызвать предмет изображения Д. Лукач утверждал, что катарсис знаменует не только примирение и успокоение, но и возбуждение нравственного импульса. Он говорил о «катарсически-этическом» воздействии искусства. Также правомерно говорить и о присутствии катарсиса в смеховых жанрах (по Бахтину, карнавальный смех катарсичен).
Отвержение катарсиса рядом мыслителей XX века было предварено Ницше, который утверждал, что наслаждение от трагедии надо искать «в чисто эстетической сфере», не захватывая областей «сострадания, страха, нравственного возвышения», называл катарсис патологическим разряжением, считая его некоей мнимостью.
По мысли Д.С. Лихачева в художественных произведениях XX века, наряду с катарсическим началом, присутствует другое, устрашающее: в кризисных ситуациях у людей искусства появляется потребность освободить хаос, дать ему волю. При этом «само искусство пугает, как пугает действительность. Где остановиться? Где получить передышку?».
Таким образом, в рамках аксиологического подхода миссию искусства можно сформулировать как воплощение веры художника в сохранность, неистребимость и преемственность ценностей, прежде всего нравственных, транслируемых произведением искусства.
Даже на основании вышеперечисленных подходов можно заключить, что понимание миссии и назначения искусства может происходить в разных плоскостях понимания, из чего видится необходимым проанализировать виды восприятия искусства на основании их зависимости от типа реагирования на произведение искусства.