Истоки отечественного художественного дизайна:М.А.Врубель

В то же время, Врубель поместил своего Пана на фоне русского пейзажа с березками. Лесное божество буквально сливается с ним: «он лесная нежить, олицетворение того, что мерещится и мнится заблудившемуся ночью. Начинает шевелиться седой пень, под косматым мхом завиваются бараньи рожки, корявая рука отделяется, сжимая многоствольную свирель, и внезапно открываются круглые голубые глаза, как фосфорические светлячки… Леший – и душа, и тело этих перелесков и топкой равнины, завитки его шерсти подобны встающему полумесяцу, изгиб руки вторит изгибу кривой березки, и весь он узловатый, бурый, из земли, мха, узловатой коры и корней».
Сцена, изображенная на полотне «К ночи», на первый взгляд, вполне реалистична: пастух выгнал табун лошадей в «ночное». Они пасутся на заросшем колючим цветущим чертополохом поле, чутко прислушиваясь к звукам ночи. Однако свет костра придает всему окружающему таинственный, призрачным отблеск, а пастух кажется неким демоническим существом: на его голове как будто пробиваются рожки.
Пространство картины «Сирень» заполнено огромным разросшимся кустом сирени. На его фоне изображена хрупкая, похожая на эльфа девушка. Как пишет искусствовед С. Королева, «синие, глубокие зеленые, светло-голубые и розовато-фиолетовые, словно люминесцирующие, цвета создают вокруг нее мистическую благоухающую, но тревожную атмосферу, которую подчеркивают тонкие и «острые» черенки соцветий и листьев». Художник наслаждается здесь поэзией ночи, любуется красотой мироздания. Хотя на первый взгляд может показаться, что картина далека от мифологической тематики, изображенная девушка может быть воспринята как некая лесная нимфа или дриада. А может быть – это душа ожившей ночью сирени?
Однако уже в «ноктюрнах» звучит тревожная нота, словно предвещающая трагическую судьбу художника. Печальна его «Царевна-Лебедь» (1900), которая была любимой картиной Александра Блока. Не только на знаменитой пушкинской «Сказке о царе Салтане», но и на мифологических представлениях древних славян о прекрасных лебединых девах основан ее образ. Однако если у Пушкина лебедь, превратившаяся в прекрасную девушку, идет к людям и становится женой князя Гвидона, то у Врубеля она, наоборот, уходит от людей.
Н.А.Дмитриева так описывает знаменитое полотно: «На картине Врубеля загадочная птица с ликом девы едва ли станет женой человека, и благополучия не обещает ее томный прощальный взор, ее жест руки, предостерегающий, призывающий к молчанию. Настроение картины тревожное: сгущаются синие сумерки, видна багряная полоса заката и какие недобрые красные огни вдалеке… Царевна не приближается – она уплывает во тьму и только в последний раз обернулась, чтобы сделать свой странный знак предостережения. Необыкновенно красиво ее лицо – действительно «красота неописанная» сказочных царевен, и ее волшебно-мерцающее оперение, дымчатое, отливающее розовым, и воздушная фата, и жемчуга кокошника, и блистающие драгоценные перстни».
Считается, что знаменитые врубелевские «ноктюрны» вдохновлены сказочными операми Н.А. Римского-Корсакова. Это во многом соответствует истине. Однако не меньшее влияние оказала на них мифология. Будучи европейски образованным человеком, Врубель в большей степени тяготел к греческой, нежели к славянской мифологии. Именно поэтому его леший обрел черты греческого Пана. Но нельзя не видеть и влияния на работы художника национальной культуры: его Пан изображен на фоне традиционных русских березок. Из славянской мифологии, нашедшей отражение в творчестве А.С. Пушкина, пришла и прекрасная Царевна-Лебедь, чей образ стал вершиной мифологической живописи Врубеля.