Женщины-старообрядки в дореволюционной литературе.

Н.С. Лесков был хорошо знаком с раскольниками и их бытом, т.к. провел свое детство в гомельских хуторах, окруженных со всех сторон раскольничьими поселениями. Лесков писал в своих воспоминаниях: «Я полюбил раскольников что называется всем сердцем и сочувствовал им безгранично. С этого времени началось мое сближение с людьми древнего благочестия, непрерывающееся во все последующие годы».
Особое отношение у него было к женам священников. Он подчеркивал, что часто в литературе они принимают образ очень смиренной, тихой женщины, ее голос почти не слышен, она всегда покорна мужу. Лесков восхищался их высокими нравственными качествами, именно их он старался передать в романе «Соборяне». Однако Лесков подчеркивал, что их трудно описывать, поскольку «самая лучшая женщина есть та, о которой нечего рассказывать». Тем не менее, в его художественных произведениях женщина не занимает первых ролей, перед читателем на виду мужские характеры.
Сквозной темой старообрядчество присутствует в творчестве Д.Н. Мамина-Сибиряка. Одно из главных его произведений на эту тему — роман «Приваловские миллионы», в котором показаны обитатели-старообрядцы бахаревского дома, живущих на половине Марьи Степановны. Она сама воспитывалась в строгих старообрядческих традициях в семье золотопромышленника Гуляева. Свадьба Василия Назарыча и Марьи Степановны также совершалась по раскольничьему обряду. Автор описывает эту женщину средних лет как настоящую русскую красавицу: с живыми темными глазами, она была одета в шелковый синий сарафан старого покроя, без сборок позади и с глухими проймами на спине, белая рубашка выбивалась красивыми буфами, густые русые волосы тщательно собраны под красивую сороку из той же материи, что и сарафан, передний край сороки украшен широкой жемчужной повязкой. В ее характере живет верность старине, что молодому поколению кажется уже ограниченностью. Первое, что спросила она у молодого Сергея Привалова, пришедшего к ним в первый раз в дом, было: «А ты, поди, совсем обасурманился на чужой-то стороне? … И лба не умеешь перекрестить по-истовому-то?.. Щепотью молишься?..». Марья Степановна — противница любых преобразований, студенчество почитает за басурманство, а старые традиции — за вечное благо. Но за этим стоят глубокие переживания о своих близких, о судьбе детей, надежда на их счастье.
В 1900-1901 годах Мамин-Сибиряк пишет рассказ «Сибирские старцы, кухарка Агафья и гражданин Рихтер», в котором передает совершенно другую сторону раскольничества. Главная героиня — кухарка Агафья — женщина статная и красивая («молодая, ядреная, как репа»). Родители ее были хоть и православные люди, но сочувствовали раскольникам, да и в окружающих лесах хватало скитов и старцев. Агафья — простая русская баба, в меру умная, но работящая. После того, как повадились к ней ходить старообрядческие старцы, прониклась расколом. Под их влиянием единственной ее мыслью и заботой стало спасение собственной души, что приводит ее к тому, что она осуждает образ жизни своей доброй барыни, не признает Игната, с которым были венчаны, в качестве мужа, а в итоге решается уйти в скит. Однако судьба ее трагична: «Она исчезла, как тень». Все догадывались, где она («старцы уволокли, как волки овцу»). Подтверждение этому приходит через некоторое время в виде рассказа «честной вдовы» Марьи Тимофеевны, в избе которой время от времени появлялись таинственные младенцы, которых привозили из женских скитов. Оказывается, что сначала Агафья жила в избе с одной из скитниц, но когда за ней пришел Игнат, старец Матвей прогнал его, а Агафью увел в свою избу. Она шла за ним послушная, как коза, и делала все, что он скажет. Старец с ней сожительствовал, в результате «тяжелая была Агафья и не могла никак разродиться. Так и померла в избушке у Матвея». Автор рисует неприглядный образ старообрядчества, который принимает формы дикого сектанства, куда людей заманивают речами о спасении души, однако старцы в рассказе преследуют свои эгоистические и даже низменные мотивы. Агафья предстает в виде жертвы, ее душа чиста и невинна, ее манит «желание стряхнуть с себя всякую женскую скверну», а потому и попадает под чужое влияние. Однако для автора она остается «чудной русской женщиной, которая незримо и безыменно творила всю русскую историю».
Таким образом, в художественной литературе дореволюционного периода старообрядцы присутствуют в качестве как основных персонажей, так и в роли второстепенных лиц. Несмотря на то, что в старообрядческом движении женщины занимали видное место, в художественных произведениях можно выделить такие основные черты, которыми авторы наделяют женских персонажей, как покорность, терпение, скромность, достоинство, традиционализм. Эти черты больше свойственны неагентивным фигурам, предполагающим следование женщиной предписанной социальной роли и поведения. Такие черты, как независимость в суждениях, самостоятельность, способность к совершению действия, присущи только отдельным женским образам, относящимся к молодому поколению, которое можно определить в том числе как поколение переходного типа.