Жакерия Уота Тайлера во Франции

Документ был составлен в пышных и торжественных выражениях. В нем, в частности, говорилось: «Повелеваем, чтобы повсюду в королевстве нашем, насколько это в нашей власти и во власти преемников наших, такие состояния несвободы приведены были к свободе и чтобы всем тем, кои, либо по происхождению, либо по давности, либо вновь в силу браков или в силу проживания на несвободной земле, впали в крепостную зависимость, дана была на добрых и приличных условиях свобода…чтобы и другие сеньоры, владеющие лично зависимыми людьми, по примеру нашему, привели их к свободному состоянию». Эти намерения короля облекались в пышную фразеологию: «Так как по естественному праву каждый должен родиться свободным… мы, принимая во внимание, что королевство наше названо и слывет королевством франков («свободных»), и желая, чтобы действительно положение вещей соответствовало (этому) названию, повелеваем…». Здесь же было замечено, что «множество простого народа впало в крепостную зависимость за проступки предков». Это должно было убедить крестьян в сознании справедливости их положения. Далее королевская воля излагалась очень красиво: желая, «чтобы положение народа было исправлено», король приказывал дать свободу всем крепостным «на добрых и приличных условиях».
Крестьяне, всегда склонные верить в «доброго короля», казалось, должны были быть бесконечно благодарны Людовику X. Однако прошло совсем немного времени после королевского ордонанса 1315 г., и король начал штрафовать крестьян за то, что они не желали воспользоваться его милостью. Оказалось, что те «добрые и приличные условия», на которых крепостные могли получить свободу, — это большие денежные суммы. Они были очень нужны королю, но их не было у задавленного поборами крестьянства. К тому же «освобождение» означало только выкуп «личных повинностей» при сохранении всех прочих и главное — при сохранении безраздельного господства собственности феодалов на землю.
И при последующих королях — Филиппе V, Карле IV , Филиппе VI и Иоанне II — в жизни деревни не появилось ничего нового, что изменило бы положение крестьян к лучшему. Зато новые трудности обрушились на них в 40 — 50-е годы XIV в. в связи с казавшейся бесконечной войной против английского королевства, впоследствии получившей название Столетней войны — 1337 — 1453 гг.
Начиная с 1340 г. Франция непрерывно терпела поражения в этой войне, которая шла исключительно на ее территории. К горечи и тяготам бесконечных поражений и опустошений прибавились дополнительные поборы, неурожай, голод, болезни. Многие деревни совсем обезлюдели: те, кто уцелел, бежали в леса. Голодные волки выходили из лесной чащи и, пройдя через опустевшие селения, приближались к стенам городов. Жизнь крестьян, тяжелая и прежде, становилась невыносимой. Феодалы, естественно, проявляли глубокое равнодушие к тяжелому положению трудящихся масс. Это вызывало у простых людей растущее озлобление против сытых и безразличных господ. Казалось, знатные получали удовольствие от горя и бедствий народа, — писал сочувствовавший крестьянам Жан де Венетт .
Заклад земли и долговая кабала чаще всего не спасали от разорения, так как выплата долга ложилась дополнительным бременем на хозяйство крестьянина. Будучи не в состоянии справиться с этими трудностями, иногда вынужденный продать часть своего надела, крестьянин, чтобы прокормить семью, уплатить ренту и государственные налоги, должен был наниматься на сезонные работы к сеньору или к своим зажиточным соседям. Так появился наемный труд в деревне, существующий в рамках мелкотоварного хозяйства. Возникает особая категория сельского населения — наемные работники.
Параллельно этому процессу формируется новый вид крестьянского держания — аренда земли, часто в виде издольщины. Она отличалась от цензивы, которая как форма наследственного держания с фиксированной рентой обеспечивала возможности сохранения части прибавочного продукта в хозяйстве крестьянина и делала его положение относительно стабильным. Аренда, условия которой земельный собственник менял в свою пользу в зависимости от рыночного спроса, уменьшала сопротивляемость крестьянского хозяйства процессу имущественного и социального расслоения. Согласно статистическим данным, в Пикардии в конце XIII в. на 100 жителей деревни приходилось 12 неимущих крестьян. В одной из областей 330 крестьян имели в держании небольшие участки земли и были вынуждены дополнительно работать по найму; 36 крестьянских хозяйств имели обычное по размеру держание, но не располагали упряжкой; только 16 хозяйств имели упряжку и плуг; 3 хозяйства считались зажиточными.
Существенные изменения происходили и в положении феодалов. Стремлению увеличить ренту мешали почти полное исчезновение барщинного хозяйства, личная свобода крестьянина и утверждение фиксированной денежной ренты. Кроме того, усиление королевской власти сделало ее соперником феодалов в деле эксплуатации крестьянства и тем самым ограничивало размеры сеньориальных поборов. Участившиеся со стороны короля требования военной феодальной службы увеличивали расходы феодалов и также содействовали обеднению части их. Многие сыновья мелких и средних феодалов не могли приобрести звания рыцарей из-за дороговизны процедуры посвящения.век принес значительные изменения в природу вассальных отношений. Благодаря развитию в условиях товарно-денежных отношений так называемой фьеф-ренты (вассальная служба, при которой сеньор не уступал вассалу земли, но делился частью имеющейся в его распоряжении ренты) и особенно системы денежных контрактов отношения в среде феодалов перестают быть связанными непосредственно с землей, ее наследованием и вассальной присягой. Личностные связи, за которыми прежде скрывались связи по земле, уступают место вещным отношениям по преимуществу. Королевская власть использует эти новые формы для того, чтобы нарушить прежнюю норму вассального права и приблизить к себе основную массу феодалов, используя их на государственной и военной службе. Как пишет Ж. Дюби: «Действительно, любой смельчак мог тогда, как высокопарно выражался хронист Фруассар, «возвыситься на военном поприще», Надо понимать: обогатиться путем грабежа».
Выводы по 1 главе