Ялтинская конференция «великих держав» (1945 г.).

Эта работа в целом была начата еще в Тегеране. Позже, в октябре 1944 года, как пишет в своих мемуарах премьер-министр Великобритании В. Черчилль, на встрече с хозяином Кремля он предложил проценты влияния СССР и Британии (в согласии с США) относительно соответствующих стран, которые были оккупированы Германией. И. Сталин согласился с этими предложениями.
Лидеры трех великих держав понимали, что после поражения общего врага вынужденное объединение усилий западных стран и советских большевиков потеряет всяческий смысл. Императивно возникла потребность в процедурах, которые могли бы гарантировать хотя бы относительную незыблемость новых разграничительных линий на карте мира, новых официальных границ.
Поэтому в Ялте подписали декларацию об освобожденной Европе, которая определяла принципы политики победителей на отвоеванных у стран вражеского лагеря территориях. Она предполагала, в частности, восстановление суверенных прав народов этих территорий, а также право союзников совместно помогать этим народам «улучшать условия» для реализации этих самых прав. Впрочем, идея совместной помощи, как и ожидалось, не стала реальностью: каждая страна-победительница имела власть лишь на тех территориях, где располагались ее войска.
В Ялте трое лидеров достаточно хорошо справились с определением границ освобожденных государств Европы. Сталину, Рузвельту и Черчиллю удалось найти общий язык практически по всем вопросам. Более того, исторические документы свидетельствуют, что особенно тяжелых, непреодолимых споров в отношении большинства из них не возникало. СССР получил западную границу с Польшей по так называемой линии Керзона, установленную еще в 1920 году. Фактически было восстановлена довоенная граница, когда Германия и СССР разделили Польшу согласно Пакту Молотова–Риббентропа.
Как отмечалось, польский вопрос на конференции было одним из самых сложных. Союзники были едины в стремлении достичь соглашение о послевоенном создании сильной демократической Польши. Однако возникали противоречия по реорганизации польского правительства на широкой социально-политической базе. Определенные дискуссии велись по установлению Восточной и западной границ Польши. Но, так сказать, пакетный подход ко всем вопросам послевоенного устройства Польши способствовал согласованию различных видений решения проблемы Сталина и Черчилля.
Особое значение Ялтинской конференции Большой тройки заключается и в том, что именно на ней возникла идея Организации Объединенных Наций. Союзники – кто больше, кто меньше – понимали важность создания межгосударственной или даже международной организации, способной предотвратить попытки изменить установленные границы сфер влияния. Именно на конференциях победителей в Тегеране и Ялте и на промежуточных переговорах в Думбартоноксе – старинной усадьбе Вашингтона — выработана концепция будущей Организации Объединенных Наций.
В Ялте союзники, так сказать, распределяли портфели – формировали количественные и качественные подходы к функционированию будущей ООН, распределяли места постоянных членов Совета Безопасности, имеющих право вето, и дискутировали, а то и торговались по количеству советских республик, которые имели право быть членами ООН. И именно в ялтинских документах появилась дата начала Сан-Франциской конференции, которая в течение двух следующих месяцев наработала Устав ООН, – 25 апреля 1945 года. Именно ООН стала символом и формальным гарантом послевоенного миропорядка, организацией авторитетной и даже весьма эффективной в решении межгосударственных проблем.
Страны-победительницы высказались за продолжение сотрудничества, осуществляемого в годы войны. Для этого они определили также его механизм: постоянные консультации министров иностранных дел государств. Поэтому все решения Ялтинской конференции были направлены на скорейший разгром агрессоров и предотвращение в будущем военных столкновений или широкомасштабных войн на континенте и в мире.
В научной литературе бытует утверждение о том, что Сталин во время Ялтинской конференции, как и в Тегеране, ловко пользовался расхождением взглядов англичан и американцев и доверием Рузвельта. Кое-кто утверждает, что в течение недели переговоров именно в пользу СССР был решен ряд фундаментальных вопросов: принципов деятельности ООН, восточных границ Польши и ее послевоенного управления.
Есть и другие факты. Сталин принял предложение американского президента о том, что «постоянный член Совета Безопасности не может пользоваться правом вето при рассмотрении конфликта, в котором он участвует». По мнению Рузвельта, советская позиция была «большим шагом вперед, который будет положительно воспринят народами всего мира». В обмен на эти уступки, незначительные в глазах Советского Союза, но важные для американского президента с точки зрения формирования нового равновесия послевоенного мира, СССР добилась желаемых результатов в вопросе членства советских республик в ООН. Если раньше Советский Союз требовал для себя на предварительных переговорах о формировании этой международной организации 16 мест – для всех союзных республик, то в Ялте довольствовался четырьмя, а затем и тремя местами (СССР, Украина и Белоруссия).
Не было жарких споров и относительно принцип военной оккупации Германии. По предложению Черчилля Сталин согласился на выделение французской зоны за счет английской и американской оккупационных зон. Зато вопрос о будущем Германии, о ее возможном расчленении после разгрома, в отношении которого были разногласия между Рузвельтом и Черчиллем, передали на рассмотрение специальной комиссии.
Можно утверждать, что на Ялтинской конференции СССР достиг пика своего могущества, апофеоза международного влияния. Союзники пусть и без энтузиазма, но признали моральное право И. Сталина, заработанным кровью миллионов людей советских республик, на участие в глобальном разделении сфер влияния. Такого расклада сил между сверхдержавами больше не случалось.
В последующие годы все большая поляризация мира привела к образованию блоков, конфронтации (прежде всего по немецкому вопросу) и войны в Корее. Впоследствии мир раскололся на два антагонистических лагеря. Впрочем, усиление напряженности всегда умело дозироваться и с одной, и с другой стороны в зависимости от того, как каждый лагерь видел свою сферу влияния.