Война за независимость в северной Америке и ее международное значение

В Нью-Йорке «свыше двухсот основных торговцев» согласились не импортировать, не продавать и не покупать товары, изделия и продукцию из Великобритании. В Филадельфии торговцы на собрании также поддержали эту инициативу. План сработал. К январю 1766 года лондонские купцы направили в парламент письмо, в котором утверждали, что они буту разорены, если закон не будет отменен.
Третий, и, пожалуй, самым важным типом сопротивления был народный протест. Беспорядки вспыхнули в Бостоне. Толпы облили английского чиновника, который собирал налоги в штате Массачусетс, смолой и высыпали на него мешок куриных. Он подал в отставку на следующий день. На следующей неделе толпа собралась в доме его шурина – лейтенанта-губернатора Томаса Хатчинсона, который публично выступил за закон о марках. До конца вечера большая часть дома и имущества Хатчинсона была сожжена. Народное насилие и запугивание быстро распространились по всей колонии.
К 1766 году в большинстве колоний были сформированы группы, называющие себя «Сынами свободы», чтобы направлять и организовывать дальнейшее сопротивление. Эта тактика имела двойную цель: послать сообщение в парламент и помешать колонистам принимать назначения в качестве сборщиков марок. Поскольку некому было распространять марки, акт стал неисполнимым.
Давление на парламент росло до тех пор, пока в феврале 1766 года оно не отменило Закон о марках. Но чтобы сохранить лицо и попытаться избежать подобных проблем в будущем, Парламент также принял Декларативный закон, утверждая, что Парламент обладает «полной властью и полномочиями принимать законы, связать колонии и народ Америки во всех случаях».
Колонисты были слишком заняты, празднуя отмену Закона о марках, чтобы уделить достаточное внимание Декларативному закону. В Нью-Йорке жители сделали огромную свинцовую статую короля Георга III в честь отмены Закона о марке. Можно утверждать, что до этого не было момента, когда колонисты чувствовали себя более гордыми быть членами свободной Британской империи, чем 1766 год. Но Британия все еще нуждалась в доходах от колоний.
Колониям удалось оказать сопротивление принятым законам о налогах, но Декларативный закон оставлял за собой право парламента вводить новые. И в посланиях колонистов в парламент, и в многочисленных брошюрах они прямо признали право парламента регулировать колониальную торговлю.
Таким образом, следующая попытка Великобритании получить доходы от колоний, законы Тауншенда, были приняты уже в июне 1767 года, в результате чего вместо прямых налогов были введены новые таможенные пошлины на обычные товары, такие как свинец, стекло, краска и чай. Эти акты также создали и укрепили официальные механизмы для обеспечения их соблюдения, в том числе Американский совет таможенных комиссаров и несколько вице-адмиралтейских судов.
Доходы от таможенных налогов использовались для выплаты жалования сотрудникам таможни и другим королевским должностным лицам, включая губернаторов, тем самым стимулируя их к осуждению преступников. Эти акты увеличивали присутствие британского правительства в колониях и ограничивали полномочия колониальных собраний, поскольку выплата жалования губернатору долгое время давала собраниям значительную власть над ними. Неудивительно, что колонисты вновь оказали сопротивление.
Многие инициаторы колониального сопротивления по-прежнему называли их «налогами», поскольку они были предназначены главным образом для извлечения доходов из колоний, а не для регулирования торговли.
Джон Дикинсон в своих «Письмах от фермера из Пенсильвании» писал: «Мы можем быть юридически обязаны платить любые общие пошлины на эти товары, связанные с регулированием торговли; но мы обязаны платить особые пошлины, налагаемые только на их вывоз намерением получать доход. Такие пошлины являются такими налогами для нас, как и те, которые установлены законом о марках. Поэтому многие люди утверждают: как только колонисты согласятся на налог в любой форме, британцев ничто не остановит от введения все больших и больших налогов».
Возникли новые формы сопротивления, в которых учувствовали все классы населения вместе. Торговцы восстановили соглашения об импорте, а рядовые колонисты согласились не употреблять продукты из Великобритании. Были разосланы списки подписантов, обещавших не покупать никаких британских товаров. Эти списки часто публиковались в газетах, оказывая давление на тех, кто не подписал.
Женщины также были вовлечены в беспрецедентной степени в противодействие законам Тауншенда. Они распространяли подписные листы и собирали подписи. Появились первые политические комментарии в газетах, написанных женщинами. Кроме того, без нового импорта британской одежды колонисты стали носить простую, домотканую одежду. Были созданы кружки, в которых местные женщины собирались в одном из своих домов и производили одежду для своих семей и даже для общины.
Домотканая одежда быстро стала признаком добродетели и патриотизма, и женщины стали важной частью этого культурного сдвига. В то же время британские товары и предметы роскоши, которые раньше были желанными, теперь стали символами тирании.
 Колонии сформировали Комитеты по переписке, чтобы держать друг друга в курсе усилий по сопротивлению во всех колониях. Газеты перепечатывали подвиги сопротивления, давая колонистам ощущение, что они являются частью более широкого политического сообщества. Лучший пример этого нового «континентального разговора» произошел после Бостонской резни. 
Великобритания отправила полки в Бостон в 1768 году, чтобы помочь в применении новых актов и подавлении сопротивления. Вечером 5 марта 1770 года толпа собралась возле таможни и начала швырять оскорбления и снежки в молодого часового. Когда небольшое количество солдат пришло на помощь часовому, толпа становилась все более враждебной, пока солдаты не открыли огонь. После того, как дым рассеялся, пять бостонцев были мертвы. Солдаты предстали перед судом в Бостоне и получили оправдательный приговор, частично благодаря их адвокату Джону Адамсу. Новости о Бостонской резне быстро распространились по новым коммуникационным сетям сопротивления, чему способствовала знаменитая гравюра, первоначально распространенная Полом Ревером, на которой изображены кровожадные британские солдаты с улыбками на лице, стреляющими в мирную толпу.