Тгп , курсовая работа 1 курс , на выбор 31 тема!

Юридическое признание континентальной судебной практикой новых правовых норм и регулируемых ими общественных потребностей, которые соответствуют реалиям жизни, происходит путем подготовки руководящих разъяснений судебной практики и принятия сначала единичных судебных решений, которые, отрицая ранее сложившуюся судебную практику, постепенно формируют новые подходы в судебной практике из определенного юридического вопроса. Создание устоявшейся судебной практики похоже по своему механизму с выработкой правового обычая.
В современной доктрине и законодательстве стран континентальной Европы продолжает доминировать принцип, согласно которому суды в своей деятельности руководствуются и подчиняются закона, а решения, что выносятся ими, имеют силу индивидуально-правовых актов. Правовой доктриной некоторых стран континентального права судебная практика вообще не рассматривается как источник права.
В то же время отдельные европейские страны пошли по пути признания концепции ограниченного правового прецедента, под которым понимается решение высших судебных инстанций нормативного характера, которые в процессе толкования закона создают нормы, соответствующие закону и подлежащие обязательному применению в подобных делах. При этом существенным отличием континентального прецедента от англо-американского является то, что последний может быть создан одним судебным решением, тогда как континентальный прецедент создается более демократично – благодаря появлению ряда судебных решений, то есть не навязывается «сверху», а возникает если не в результате консенсуса, то, по крайней мере вследствие восприятия правовой позиции значительной частью юридического сообщества.
В то же время стоит отметить, что не все страны континентальной Европы соблюдают подобную позицию. Другую группу образуют страны, у которых прецедент как результат правотворческой деятельности судов законодательно не закреплен, однако фактически существует и применяется.
Если характеризовать юрисдикционную деятельность Европейского суда по правам человека (далее – Суд), то в ней сложилась довольно парадоксальная ситуация: официальное соблюдение доктрины stare decisis, или формальной обязательности правовых позиций, сформулированных в мотивирующих частях ранее принятых решений во время решения аналогичных дел, а также отсутствие различий между ratio decidendi и obiter dictum может дезориентировать ученых и адвокатов в вопросе обязательности практики Суда для всех субъектов права. В то же время не вызывает возражения тот факт, что именно благодаря развитой судебной практике и прогрессивным подходам Суда Европейская конвенция о защите прав человека и основополагающих свобод стала «конституционным документом европейского публичного порядка». Определяя формальное отсутствие доктрины stare decisis, Суд последовательно придерживается своей устоявшейся практики, то есть следует тенденции, сложившейся в странах романо-германского права.
В.А. Туманов по поводу существования прецедентной практики Суда отмечает: «Во время решения конкретного дела Суд, как правило, ссылается на свои предыдущие решения по этой или близкой категории дел, как и на решение сопутствующих вопросов, которые возникали в процессе рассмотрения этого дела. Принято ссылаться на ближайшее решение «из числа последних». В то же время наибольшим авторитетом пользуются решения, которые можно назвать «модельными»: у них впервые или наиболее подробно высказаны соответствующие правовые позиции и установки Суда».
Итак, несмотря на официальное отрицание применения доктрины stare decisis при решении конкретных дел, она действует фактически в модифицированном виде и имеет название «устоявшееся прецедентное право Суда», что в свою очередь является результатом адаптации прецедентного права стран англо-саксонской правовой семьи к условиям правовых систем стран континентальной Европы.
Таким образом, правовой прецедент получает законодательное закрепление, следовательно, судебные решения начинают публиковаться в сборниках судебной практике, что способствует возможности ознакомления с ними и последующего применения. Однако в романо-германской правовой системе правовой прецедент занимает лишь второе место после закона, но, тем не менее, он все же является источником права, так как этому способствует квалифицированность судебной системы и открытость судебных сборников. В России правовой прецедент не признается источником права, однако правовой прецедент играет определенную роль в правовой системе нашей страны.