Социально-правовые аспекты проблем применения эвтаназии в Российской Федерации

Надо сказать, что эвтаназия и юридическая возможность ее осуществления тесным образом переплетаются с правом на жизнь, правовое регулирование которого воспринято в целом ряде международных правовых актов. К числу таких документов, без сомнения, относятся, в частности, Всеобщая декларация прав человека от 10.12.1948 [1], Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.1966 г. [3], Европейская конвенция по защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 г. [2].
Запрет на осуществление эвтаназии в России не является новым для отечественного законодательства. Как известно, ст. 45 Основ законодательства 1993 г. [8] содержала норму, согласно которой медицинскому персоналу запрещалось осуществление эвтаназии, т.е. удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни.
В действующем российском законодательстве эвтаназия безоговорочно запрещена. Согласно ст. 45 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [7] эвтаназия представляет собой «ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента». При этом ст. ст. 19 и 20 данного нормативного акта предоставляют пациенту право на отказ от медицинского вмешательства, что оправдывает применение так называемой пассивной эвтаназии.
Отметим, что законодательство не содержит каких-либо отступлений или изъятий из общего принципа императивного запрета и дает однозначное толкование соответствующей правовой нормы. Впрочем, данный запрет в Законе об охране здоровья подкрепляется обязанностью медицинского работника, дающего клятву врача, проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии (п. 1 ст. 71). Данный запрет активно воспринимается на корпоративном уровне в нормах-самообязательствах этического характера, нередко применяемых в профессиональных сообществах, в том числе и в медицинской сфере. Например, запрет на осуществление эвтаназии закреплен в ст. 14 Этического кодекса российского врача [48], а также в ст. 9 Этического кодекса медицинской сестры [47].
Приведенная в первом параграфе главы первой классификация позволяет сформулировать как уголовно-правовую характеристику эвтаназии, так и оценить ее с моральной, этической, медицинской и других точек зрения.
Эвтаназия в России как юридический факт представляет собой не «реализацию права на жизнь», а, не установленное уголовным законодательством, преступление. Из анализа правоприменительной практики видно, что эвтаназию отождествляют с убийством. Вместе с тем, существующие особенности эвтаназии не позволяют это деяние отождествить с убийством, квалифицируемым по признакам преступления, предусмотренного ст.105 УК РФ [5]. Поскольку, тем самым, нарушаются основополагающие принципы уголовного права, требующие чтобы наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, соответствовали характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Это, в определенной мере обусловливает целесообразность выделения эвтаназии, хотя бы в отдельный самостоятельный состав причинения смерти со смягчающими обстоятельствами и дополнения положений УК РФ новой статьей (носящей привилегированный характер), в которой законодатель, помимо установления ответственности за эвтаназию, дифференцировал бы ответственность в зависимости от формы ее осуществления.
Представляется, что такая норма об эвтаназии, на современном этапе развития нашего общества, поможет избежать двух опасных крайностей: декриминализации деяния при эвтаназии и ее отождествления с убийством.