Рерайт текста

Несмотря на различие в мнениях касательно натуры и сути женской преступности она выдавалась во все исторические эпохи социального формирования 6. В любой определённый исторический период изменялось разумение преступного, а совместно с данным и законодательный атрибут преступлений. Для того чтобы постигнуть основания женской преступности, нужно устремиться к историческому генезису формирования криминальности в целом.
6 Крамар, Д.С. Женская наркопреступность как главный источник сведений о ее причинном и предупредительном комплексах / Д.С. Крамар// Пробелы в российском законодательстве. – 2011. – №4. – С. 126.
В языческой Древней Руси не имелось каких-нибудь письменных источников права, отношения между славянами опирались на языческие обычаи. Познания о женщине- преступнице как о субъекте правонарушения в языческом периоде не сохранились. Довольно сложно предположить образ женщины-преступницы в языческом уголовном праве. В связи с тем, что до нас не дошли знания об уголовной ответственности мужчин и женщин той поры за свершенные ими преступления, считаю, можно сделать вывод о том, что специфичных наказаний для женщин не имелось.
Женщина как субъект свершаемого криминального акта возникает в источниках не реже, чем в качестве объекта преступления. Потому что дамы на Руси зачастую участвовали и в разнообразных побоищах, Устав князя Ярослава не только выделяет в особенную статью «драку по-женьскы» (укусы, «одеранье»), но и вводит особенные наказания за побои, причиненные своему мужу, а также другой женщине. В последнем эпизоде штраф был вдвое больше: 3 гривны за побои, причиненные мужу, против 6 гривен за избиение женщины женщиной.
За кражу как один из вариантов уголовного преступления взимались одинаковые штрафы и с мужчин, и с женщин («тако же и жена», прибавляет составитель Устава Ярослава при обрисовке краж конопли, льна, полотна). В Уставе князя Владимира «О суде церковных и о десятине» упомянуто о женской преступности, такой как блуд, прелюбодеяние, проституция, непослушание.
В нормативно-правовом акте средневековой Европы наблюдается принцип классового расслоения общества идя из общественного положения правонарушителя и потерпевшего. Женщина средневековой Европы выступала в роли продолжательницы рода, в связи с данным свершение правонарушения в касательстве дамы наказывалось высокими штрафными санкциями. Тройной вергельд (штраф в пользу родных пострадавшего -убитого) оплачивался за убийство женщины, в четырехкратном – за отнятие жизни беременной женщины.
Нужно заметить, что вначале XIX века отношение к женщине в социуме меняется, женщины говорят о социальных, политических, материальных правах, можно даже толковать о некой амфибоничности анализируемого вопроса. Признание полноценности женской личности, независимости ее любви, женственности случилось во всем мире, женщину прекратили мыслить «вещью». Историки, толкуя о зачине женской эмансипации, знаменуют в ключевом плане экономические причины. Английский историк Дж. М. Тревельян важнейшее основание зрит в формировании капитализма, требовавшего трудящихся рук, и женщины наравне с мужчинами принимались работать в поле и на фабриках. Естественно, зарабатывая заработную плату, они делались экономически самостоятельными [Тревельян, 2001, 513-514].
Подобным образом, женская преступность, обнаруживаясь составной частью коллективной преступности, – явление исторически неустойчивое. Она располагает свойственными лишь ей особенностями, какие определены общественным положением женщины в социуме и ее психофизическими особенностями. В целом, нужно заметить когнитивное отношение к отдельным аспектам изучаемых явлений, однако в итоге бесчисленных превращений российского общества, приключившихся в XX – начале XXI в., сложился и укрепился обусловленный общественный статус женщин, видоизменились ее общественные роли, что повергло к трансформации и женской преступности. Женская преступность как автономны проблемный вопрос стал создаваться только в последние годы. Связать это можно, по-видимому, с накапливанием и, самое важное, обогащением криминологической информации, тяготением не только углублять, но и расширять масштабы изучений. Зарождение вопроса женской преступности устанавливаются не лишь логикой формирования криминологии, но и нуждами коллективной практики, в первоначальную очередь масштабами и тяжёлыми следствиями антиобщественных влияний женщин.