Проблема происхождения и сущности права и государства

Кроме того, в описываемый момент произошло «внешне тривиальное, но в мифической реальности очень важное событие». При выходе из хижины Обукула упомянутых представителей «первой появилась игуана, животное клана Лукулабута. Она вылезла из земли, как обычно делают подобные существа, и затем запрыгнула на дерево, оставшись там в качестве простого наблюдателя последующих событий». После «скоро появилась собака, тотем рода Лукуба, в прошлом имевшего верховенство в племени. Третьей пришла свинья, представитель клана Маласи, главного в племени сейчас. Последним появился тотем рода Луквасисига, представленный в некоторых версиях мифа крокодилом, в других — змеей, в третьих — опоссумом, а иногда полностью игнорируемый».
Два из пришедших животных, а именно собака и свинья, бегали вокруг места своего появления. Причем первая, «искавшая плод растения ноку, учуяла его и затем съела. Свинья же ей сказала: «Ты ешь ноку, значит, ты ешь грязь; ты действуешь как невежественное, необразованное и некультурное существо. Поэтому руководителем буду я». И с тех пор самый главный подклан рода Маласи неизменно поставлял для племени руководителей».
Как заметил Б. Малиновский, для понимания этого мифа нужно знать, что в рассматриваемом союзе деревень «еда и ее ограничения для определенных родов и социальных функций являются главными показателями общественного положения» людей. Отсюда ясно, почему описанный «инцидент навсегда определил характер отношений между двумя соперничающими родами».
Приведенный главный миф племени, констатировал Б. Малиновский, здесь «знают все». Притом в ходе дискуссий о принадлежности власти в этом союзе деревень люди ссылаются на приведенную историю.
Разумеется, в отмеченных обсуждениях члены общества исходят из вполне определенного представления о том, какой политический и правовой строй их устраивает, то есть о соответствующем идеале. В содержании последнего, как следует из изложенного мифа, присутствует представление, что общество должно управляться знающими, образованными и культурными правителями.
Причем эта идея претворялась на практике. Анализируемый миф происхождения, указал Б. Малиновский, выступал в качестве формального источника права во всех деревнях отмеченного племени.
Буквально он писал так. «При возникновении земельных споров, нарушениях культовых дел, прав рыболовства либо других привилегий на свидетельства мифа ссылались как на закон». Причем подобным образом дела обстояли не только потому, что миф содержал «прецедент, который конституирует идеал». Это сказание одновременно «указывало на необходимость повторения» содержащихся здесь норм «в сходных условиях».
Приведенный миф понятно объяснял людям, живущим в отмеченном объединении нескольких деревень на Новой Гвинее, почему им для собственного блага следует добровольно подчиняться властителям, являющимся выходцами из одного из упомянутых селений. Тем самым указанное сказание выполняло вполне определенную социальную функцию. Миф происхождения сплачивал догосударственное политически организованное общество, где он действовал.
Вдобавок это сказание выступает примером функционирования следующей социальной закономерности. «В обществах, основанных на родстве, «власть над» оправдывается «властью от» предков».
Между прочим, охарактеризованный миф происхождения позволяет определить объединение нескольких деревень, где он действовал, в качестве вождества. По крайней мере, это так, если следовать трактовке последнего М.Д. Салинзом. По его мнению, вождество отличает от союза независимых деревень специфическая черта. Деревенские «сообщества … в вождестве иерархически соподчинены: самая высокая группа в иерархии обладает властью над остальными и имеет право на выказывание почтения» со стороны подчиненных объединений. В союзе независимых деревень описанного положения нет.
Приведенные идеи для обеспечения сплоченности догосударственных политически организованных обществ действовали успешно отнюдь не всегда. Причина проста. Как заметили Э. Джонсон и Т. Ирл, одни рассмотренные идеи «могут создать только временное сплочение» общества. Отсюда «реальные, материальные выгоды должны быть предложены в ходе политического процесса», чтобы этот социальный организм «не распался под влиянием… эгоизма» отдельных его членов и их внутриобщественных объединений, особенно семей.
Что касается предоставления упомянутых благ для реализации выделенной цели, то этому делу присуща закономерность. «Граница политически организованного общества, где избегание, их взаимное причинение вреда своим партнерам и война, т.е. дезорганизация и хаос, случаются, есть пункт, на котором издержки общественной жизни для семьи», других внутриобщественных объединений, отдельного человека «превышают выгоды».
В ходе истории происходят «изменения, позволяющие упомянутой границе заключать в себе все большие и более разнообразные контингенты населения». Об этом свидетельствует эволюция политически организованного общества от локальной группы кочующих охотников-собирателей, насчитывающей несколько десятков человек, до современных многомиллионных государств.
В указанном процессе участвовали приведенные идеи. Одна из них — представление о политически организованном обществе как биологическом организме — действовала и в условиях цивилизации. Остальные перестали существовать с возникновением государства.
Правда, функции, которые они выполняли, остались. Например, имеется в виду распространение эгоистического интереса индивида на все политически организованное общество. Для реализации этих функций возникли новые идеи.
Таким образом, власть в этом обществе строилась на началах самоуправления. Никакого специального аппарата управления и принуждения, который имеется в любом государстве, здесь не существовало. Выражаясь современным языком, само общество было и парламентом, и правительством, и судом.