Примирение как уголовно-процессуальная категория

Представим, что пострадавший примиряется с тем лицом, которое совершило преступление «обидчиком», прощает ему долг и просит остановить производство по уголовному делу. Данная ситуация является не единичной так, как почти по всем уголовным делам потерпевшими являются супруги, или другие родственники, именно связанных с примирением. Существует 2 варианта решения вопроса: 1) обращение потерпевшего в компетентные органы удовлетворяется, несмотря на то, что ущерб не заглажен (отсутствует один из критерий, предусмотренных статьей 76 УК РФ и статьей 25 УПК РФ); 2) если же потерпевший все таки считает невозможным примирение при таких обстоятельствах то в этом случае освобождение от уголовной ответственности не осуществляется).
А дело в том, что освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением сторон является не обязанностью, а правом соответственных государственных органов. А это говорит о том, что, использование представленного института может быть лишь тогда, когда с учетом событий определенного действия и личности подозреваемого или обвиняемого, суд, прокурор, или орган дознания приходят к выводу о том, что прекращение уголовного дела не затрагивает охраняемые уголовным законодательством интересы людей (а не лишь потерпевшего), а именно интересы потерпевшего, государства и общества должны учитываться равно для всех.
В любом другом случае освобождение от уголовной ответственности по статье 76 УК РФ исключено. Если же с публично-правовой точки зрения это в определенном случае, может существовать возможность такого исхода, то отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности потому как, пострадавший использовал свое право на «прощение долга», указанное в статье 415 ГК РФ [1], и при этом ущерб практически не был заглажен.
Для применения указанной нормы гражданского кодекса при прекращении уголовного дела, необходимо отчетливо знать от том, что отдает ли себе отчет в своих действиях потерпевший, или нет, касаемо юридических последствиях прощения долга, прекращающего обязанность по возмещению причиненного ущерба действиями обвиняемого.
Так же тут присутствует острая необходимость в том, что бы удостовериться, что пострадавший прощает долг по собственному волеизъявлению, т. е. без физического или психического принуждения со стороны лица, совершившего преступление.
Так же есть необходимость в том, что бы правильно отличать «прощение долга» от простого отказа от реализации гражданских прав, указанных в ст. 9 ГК РФ. В этом случае волеизъявление потерпевшего может и не быть ориентирована на то, что бы простить долг в рамках ст. 415 ГК РФ, то есть избавить от обязанность должника. Потерпевший вправе не требовать выполнения обязанности от должника, отказываясь определенный (конкретный) момент времени, от предъявления требования по «заглаживанию вреда», но сохраняя при этом вероятность предъявления их в пределах срока исковой давности. В данном стечении обстоятельств, учитывая волеизъявление потерпевшего, при отсутствии преград к применению института освобождения от уголовной ответственности.
Принимая заключение о прекращении уголовного дела по ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, уполномоченный на то орган обязан отобразить в распоряжении юридические основания данного факта, что ущерб был действительно заглажен.
Если же примирение сторон, а точнее их взаимное волеизъявление, направленное на избежание конфликта, порожденного преступлением, является основополагающим обстоятельством прекращения уголовного дела на основании ст. 76 УК РФ, то «заглаживание ущерба» обладает характером факультативного условия так, как пострадавший вправе: 1) простить долг в полной мере или часть его; 2) осуществить отказ от реализации присущего ему права запрашивать возмещение ущерба так же в полной мере или частично. В обоих этих случаях нет каких либо преград препятствующих для прекращения уголовного дела.
Основание для освобождения от уголовной ответственности «в связи с примирением с потерпевшим» позволительно не только лишь в случае частичного возмещения причиненного ущерба, но и тогда, когда ущерб вообще не был возмещен. Так же необходимо рассмотреть правоотношение появляющиеся при примирении сторон в уголовном деле [7, c. 35].
Имеет огромную важность рассмотрение вопроса о характере и содержании уголовного правоотношения как предмета уголовно-правового регулирования одним из самых трудных, спорных и неоднозначных. Теория права гласит, что под правоотношением понимается юридическая взаимодействие между субъектами, имеющие субъективные права и юридические обязанности. А это значит, что уголовно-правовое отношение как предмет уголовного права – это юридическая взаимодействия между субъектами, обладающими взаимными уголовно-правовыми правами и обязанностями.
Научная юридическая литература показывает нам различные точки зрения, и о моменте происхождения уголовного правоотношения, и о субъектном составе последнего:
1.Уголовное правовое отношение возникает, когда обвинительный приговор суда вступает в силу; субъектами такого правоотношения является осужденный, другим же субъектом является суд, который в свою очередь вынес обвинительный приговор по уголовному делу.
2.Уголовное правовое отношение возникает, когда осуществляется процедура возбуждения уголовного дела; поэтому субъектами в данном случае являются обвиняемый и орган дознания и предварительного расследования.
3.Так же следует считать субъектами уголовно-правового отношения, общество в целом, вторым же субъектом является лицо, совершившее преступление [16, c. 49].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что «понятие примирения сторон до сих пор открытая тема для изучения и нововведений, к тому же большая часть авторов расположены видеть в уголовном правоотношении совокупность прав и обязанностей, складывающихся между лицом, совершившим преступление, то есть обвиняемым, и государством.
Так же при анализе взглядов и мнений различных авторов по вопросу об основаниях и условиях в случае примирения с потерпевшим по уголовному законодательству Российской Федерации.