Преступления против мира и безопасности населения

Во-первых, изменения, внесенные Федеральным законом от 19 июня 2001 г. N 84-ФЗ в ст. 355 УК РФ «Разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения», были вызваны необходимостью приведения содержания нормы в соответствие с международными конвенциями. Перечень оружия массового поражения дополнили указанием на токсинное оружие. Был также расширен список видов незаконных действий с оружием массового поражения путем включения в объективную сторону преступления разработки, накопления оружия массового поражения.
Во-вторых, Федеральным законом N 162-ФЗ в ст. 357 УК РФ «Геноцид» было уточнено содержание объективного признака состава «религиозная группа» путем дополнения словами «как таковой». Как видно, подобный юридико-технический прием законодателя существенно не изменил криминообразующие признаки, а лишь явился попыткой приведения нормы российского уголовного законодательства в соответствие с международным (ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него); из санкции ч. 2 ст. 359 УК РФ «Наемничество» была исключена конфискация имущества в связи с утратой последней статуса уголовного наказания; произошла дифференциация ответственности за нападение на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой (ст. 360 УК РФ) путем переноса субъективного составообразующего признака «цель провокация войны и осложнения международных отношений» из основного в квалифицированный состав.
В-третьих, все последующие изменения затрагивали только санкции статей главы 34 УК РФ: в ст. 357 «Геноцид» наказания были приведены в соответствие с принципом системности и расположены по степени тяжести, а также дополнены ограничением свободы в качестве дополнительного вида наказания (ст. 357 УК РФ «Геноцид», ст. 359 УК РФ «Наемничество»).
Таким образом, те немногие изменения (менее 4% (3,88%) изменений от всех произошедших в УК РФ), затронувшие составы преступлений, посягающих на мир и безопасность человечества, не принесли качественной модификации и носили, скорее всего, характер поправок, несмотря на то, что учеными неоднократно обращалось внимание на расхождение положений международного и национального уголовного законодательства. Полагаем, что вносимые юридико-технические поправки в уголовно-правовые нормы об ответственности за преступления против мира и безопасности человечества объективно не смогли устранить всех ошибок и погрешностей законодательства.
Необходимо признать, что законодатель при формулировании криминообразующих признаков в ряде случаев допустил неточность, тем самым расширил их трактовку: описывая преступность актов агрессии, законодатель употребляет термин «агрессивная война». В решениях Нюрнбергского трибунала и других послевоенных трибуналов определение агрессии охватывает как «агрессивные акции», так и «агрессивную войну». «Агрессия» и «агрессивная война» соотносятся между собой как часть и целое. Более того, в международном праве перечень актов агрессии не является закрытым — не должен он быть таковым и в российском уголовном праве. Следовательно, если международно-правовой акт определит иное деяние, являющееся проявлением агрессии, это деяние должно автоматически расцениваться как акт агрессии в отечественном праве.
Под преступлениями против мира и безопасности человечества необходимо понимать умышленно совершенные общественно опасные деяния, направленные на подрыв мирного сосуществования государства и народов, мировое сообщество и международный правопорядок.