В то же время для урегулирования споров с иностранным элементом применению могут подлежать нормы иностранного права, регулирующие определенный аспект правоотношений. Таким образом, решение споров относится к компетенции российских органов (судебных в том числе), а применяемое право определяется отдельно для конкретной ситуации.
Стороны спора имеют право ходатайствовать о применении иностранных норм семейного права и представлять документы, позволяющие разъяснить значение иностранного права. Суд (иной орган) знакомится с содержанием права другой страны и при необходимости содействует с иностранными органами в порядке, предусмотренном международными договорами РФ.
1.2 Особенности признания в Российской Федерации брачно-семейных отношений с иностранным элементом
Необходимо отметить, что в большей степени на регулирование брачно-семейных отношений влияют особенности исторического, национального развития, религиозные обычаи и верования, присущие конкретной стране. Именно поэтому ощутим такой большой разрыв в национальном семейном законодательстве государств.
В основном различия наблюдаются в вопросах заключения, расторжения браков и ограничений вступления в брак. Например, ряд стран, таких как Россия, Нидерланды, Эстония, Дания и Франция, признают лишь браки, заключенные в уполномоченных на то государственных органах. Однако, например, в Великобритании правовые последствия порождает и церковный брак. В Греции и Кипре же имеет силу исключительно брак, заключаемый в церковной форме. Что касается ограничений, то в Дании лицо имеет право на вступление в брак с иностранным гражданином лишь в случае достижения им возраста 24 лет. Поэтому в данной отрасли невозможна унификация материальных норм, вследствие чего так велика ценность коллизионного регулирования брачно-семейных отношений, не терпящая серьезных пробелов.
Правовое регулирование семейных отношений с участием иностранного элемента основывается на коллизионных нормах законодательства Российской Федерации и международных соглашений. В силу своей специфики правоотношений основной метод регулирования — коллизионный. Таким образом, устанавливая подлежащее применению право, коллизионные нормы не определяют конкретные права и обязанности сторон семейных правоотношений, а лишь отсылают к семейному праву того или иного государства, которое и должно урегулировать спорные правоотношения.
В России коллизионные нормы, регулирующие брачно-семейные отношения с иностранным элементом, действуют более 20 лет, тем не менее до сих пор остаются актуальными вопросы выбора применимого права в том или ином случае. Связано это с тем, что в данной сфере коллизионные нормы не действуют идеально и даже имеют пробелы.
Основным актом, регулирующим брачно-семейные отношения в области международного частного права (МЧП), является СК РФ, а именно его раздел VII, именуемый «Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства». Многие из коллизионных привязок этого раздела являются двусторонними и предполагают применение иностранного права. Изменения, предпринятые в 1995 г., не изменили существенно регулирование в этой сфере, так как коллизионные нормы являются более стабильными, нежели материальные, а потому и меньше подвержены модификациям. В отличие от российского регулирования, совершенно иное положение вещей демонстрирует национальное право других стран, которое подверглось серьезной реконструкции. Законодательство ряда стран расширило автономию воли сторон, более подробно раскрывает выбор применимого права. Получается, что некоторые нормы СК начали устаревать, не поспевая за современными тенденциями регулирования.
Как межотраслевой способ кодификации, раздел VII СК РФ имеет ряд недостатков. Во-первых, не раскрывается понятие «иностранного элемента». Данный пробел приводит к тому, что лицо, применяющее право, постоянно должно использовать нормы ГК РФ (например, по вопросу обратной отсылки), а если у него возникают процессуальные вопросы — к нормам ГПК РФ. Подобная ситуация сложилась по причине «разбросанности» норм. Такой проблемы не было бы, если бы удалось принять комплексный закон МЧП, который бы значительно упрощал не только правоприменение, но и судопроизводство.
Во-вторых, особый интерес вызывает содержание ст. 156, закрепляющей выбор применимого права для браков, заключаемых на территории РФ с лицом, имеющем гражданство иностранного государства. П. 3 данной статьи является уникальным, потому что закрепляет возможность выбора применимого права при наличии у лица гражданства нескольких иностранных государств, то есть в данном случае мы видим проявление ограниченной автономии воли при определении применимого права.
На первый взгляд, данная статья выглядит вполне актуальной. Тем не менее такого нельзя сказать про п. 4, который гласит: «условия заключения брака лицом без гражданства на территории Российской Федерации определяются законодательством государства, в котором это лицо имеет постоянное место жительства». Было бы разумнее использовать привязку не к постоянному месту жительства, а к месту пребывания: обычно определение места пребывания не составляет труда, а связь лица с ним более явна, нежели с местом жительства. Следует отметить, что понятие «место жительства» во многих государствах трактуется по-разному. Например, в штате Невада (США) место жительства лица определяется тем, где это лицо находится 24 часа. «Место пребывания» же определяется одинаково как в общем, так и в романо-германском праве.
Статья 160 СК РФ устанавливает, что расторжение брака на территории РФ осуществляется в соответствии с российским законодательством. Эта норма является императивной, при этом не имеет значения, каким образом данный брак имеет связь с иностранным элементом. Данная норма является слишком жесткой, фактически не соответствующей современным тенденциям развития отношений в этой сфере. Будучи принятой еще в 1995 г., она явно не поспевает за установкой законодателя, заключающейся в отходе от одномерных коллизионных норм. Более рационально было бы расширить право выбора применимого права, предусмотрев ограниченную волю сторон.
