Органы государственной власти субъектов Российской Федерации: правовой статус, виды, полномочия.

Либеральный принцип предполагает, что в сфере ведения регионов остаются все полномочия, которые не отнесены Конституцией к ведению центра и сфере совместного ведения. В соответствии со ст. 73 Конституции РФ, «вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти». Полномочия центра и полномочия, находящиеся в совместном ведении, специально перечислены в ст. 71 и 72 Конституции. Использование либерального принципа разграничения полномочий роднит Россию со многими «классическими» федерациями.
Индивидуальностью Российской Федерации является наличие сферы коллективного ведения центра и субъектов федерации. В коллективном ведении находятся возможности, которые центр и субъекты федерации производят общими усилиями. Специфичность российской ситуации состоит в том, что в ней не предусмотрена «свободная конкурентность» общегосударственного и местного законодательства в такой сфере. Быстрее подразумевается, что регионы имеют право на определенное воздействие при реализации этих возможностей и ограниченное нормативное регулирование.
Но по всем вопросам коллективного ведения могут приниматься и принимаются общегосударственные законы, которые в согласовании с популярными конституционными принципами имеют верховенство на всей территории Рф. Эти законы можно назвать рамочными (в то время как регионы вправе их конкретизировать на уровне своего нормотворчества). Одновременно в настоящей практике определяемые этими законами «рамки» могут быть очень узенькими, не оставляя места для местного контраста ситуаций.
В итоге, в российской практике в рамках сферы коллективного ведения может происходить неизменная трансформация текущего баланса «центр — регионы» в связи с детализированным перераспределением возможностей, сначала — через общегосударственные законы.
В отсутствие общегосударственных законов регионы на первом шаге достаточно нередко употребляли в рамках этой сферы упредительное нормативно-правовые акты, принимая свои законы. Эти законы не противоречили общегосударственным лишь по той причине, что общегосударственное законодательное обеспечение отсутствовало.
Но по мере принятия нужных общегосударственных законов значение и уровень самостоятельности местного нормотворчества в сфере коллективного ведения стали понижаться. Регионам приходилось приводить свои законы в соответствие с общегосударственными.
При этом общегосударственный центр, определяя содержание общегосударственных законов, которые принимаются российским парламентом, практически производил перераспределение возможностей в рамках сферы коллективного ведения. Это привело к расширению реальных возможностей общегосударственного центра, тогда как регионам оставалась маленькая часть вероятных возможностей.
Политический смысл сферы коллективного ведения в Российской Федерации состоит в том, что регионы владеют конституционным правом на определенную часть возможностей в данной отрасли по каждой из обозначенных в главном законе позиций. Ни центр, ни регионы не имеют в сфере коллективного ведения в том виде, как она определена в Конституции, исключительных прав. Но реальное соотношение возможностей в данной отрасли определяется общегосударственными законами, при помощи которых текущий баланс можно поменять в ту либо другую сторону. В российской практике данный баланс изменялся в пользу общегосударственного центра с передачей ему более значительных возможностей в рамках коллективного ведения.
Разграничение полномочий в России в соответствии с Конституцией осуществляется с помощью правовых актов разного типа.
Конституция определяет общие рамки сферы полномочий центра и сферы совместного ведения и постулирует либеральный принцип разграничения полномочий.
Федеративный договор 1992 г. упоминается в Конституции как один из правовых актов, с помощью которого осуществляется разграничение полномочий. Однако он практически не используется в этом качестве. Федеративный договор принимался в период, когда «парад суверенитетов» еще не завершился, и потому содержал серьезные уступки регионам, особенно республикам. Однако по переходным положениям Конституции 1993 г. в случае несоответствия положений Федеративного договора этой Конституции действуют положения Конституции. Поэтому любые «отклонения» Федеративного договора от Конституции не имеют правовой силы.
Индивидуальные договора о разграничении предметов ведения и полномочий являются еще одним возможным способом, определяя объем полномочий конкретного региона. С помощью таких договоров регионы могут получить больший объем полномочий в сфере совместного ведения. Некоторые договора реально вторгались и в сферу компетенции центра, но позднее это стали толковать как недопустимое нарушение Конституции, и федеральный центр настоял на приведении всех договоров в соответствие с Конституцией.
Федеральные законы могут конкретизировать полномочия центра и регионов в рамках сферы совместного ведения. При этом возникает коллизия, поскольку федеральные законы имеют силу на всей территории страны, в то время как договора о разграничении полномочий, регулирующие те же вопросы, относятся к конкретным субъектам федерации. После 1999—2000 гг. именно федеральные законы использовались как главная форма детализации полномочий центра и регионов в сфере совместного ведения (причем единая для всей территории), в то время как практика заключения индивидуальных договоров сведена к минимуму.
В России обеспечивается соблюдение принципа иерархии уровней власти в вопросах разграничения полномочий.