Образ человека в живописи европейского авангарда

Искусство авангарда обладает особой эстетикой и философией, оно разнообразно и предлагает многообразие ответов на главные вопросы личности, но не гарантирует правильность этих ответов. Авангардистская эстетика не морализирует, не навязывает человеку определенных решений, не устанавливает границ при выборе художественных инструментов. Как считают некоторые современные исследователи, в настоящее время эстетика авангарда значительно изменилась, и он не несет уже такую философско-смысловую нагрузку, как ранее. Больше того, на данный момент искусство авангарда с его эстетикой несет больше информативной составляющей, чем собственно эстетической [1]. Но искусство авангарда, возможно, все же сохранило философскую составляющую, без этой составляющей эстетика авангарда, наверное, бы просто погибла или бы стала никому неинтересной. Как пишет в своем исследовании В.С. Турчин: «Авангард – это социальная пластика современности» [20, с.241]. Возможно, данное утверждение связано с тем, что именно авангардистская эстетика так хорошо сочетается с набирающими популярность современными искусством компьютерной графики и дизайном.
Авангардистская эстетика является аллегоричной и аллегории эти несут больше личностных смыслов, чем общечеловеческих [1]. Она раскрепощает мышление личности, но опять, же, если разум и сознание к такому восприятию реальности не подготовлены, линия на холсте так и останется просто линией и не будет представлять для данной личности никакого эстетического интереса. Ведь физиологическое зрение всего лишь является инструментом для передачи информации. И только разум способен эту информацию осознать и принять или не принять, в зависимости от своей подготовки и развития. Авангардная эстетика, призвана посредством своих инструментов поднять личность на принципиально новый, более высокий уровень развития и уровень восприятия произведения искусства [15].
Интересно, что для эстетики авангарда в начале 20-х годов ХХ века, а потом и в 80-е годы ХХ века, была характерна так называемая проблема «Нового зрения». «Новое зрение» в эстетике авангарда, можно определить и как реальность галлюцинаций и снов (С. Дали), как стремление к внутреннему видению реальности (Ж. Миро, К.С. Малевич), так и к полной замене зрения техническими средствами (М.В. Матюшин) [24]. Данное явление, говорит о том, что эстетика авангарда связана еще и с техническим прогрессом, с появлением новых материалов и новых технологий и не только в живописи.
Эстетическая ценность в произведениях авангардизма ХХ века реализуется в гармоничном сочетании внеэстетических ценностей, то есть эстетическая ценность «есть ничто иное, как суммарное наименование динамической целостности их (внеэстетических) взаимоотношений» [6, с. 345]. Более того, с точки зрения многих исследователей, «независимая ценность художественного артефакта будет тем выше, чем больший пучок внеэстетических ценностей сумеет привлечь к себе артефакт и чем сильнее сумеет он динамизировать их взаимоотношения» [Там же, с. 346]. Иногда, чтобы добиться такой динамизации, художникам-авангардистам приходилось искать подходящие формы выражения. Результатом новых открытий в области времени и пространства стало создание супрематизма, психоанализа – «параноидально-критического» метода С. Дали, краха рационализма – примитивизма.
М. Каган дал понимание художественной ценности, которое сходно с подобным пониманием ценности эстетической. В соответствии с его представлениями, художественная ценность не является только разновидностью эстетической ценности, так как «искусство в ХХ веке вышло за пределы эстетического формообразования» [7, с. 128]. «Художественная ценность является во всех случаях интегральным качеством произведения искусства, в котором сплавлены нередко противоречиво соотносящиеся друг с другом, его эстетическая ценность, и нравственная, и политическая, и религиозная, и экзистенциальная». Многозначность художественного образа в авангарде опирается на то, что «чем шире круг осмысляемых художником явлений, тем шире аксиологический спектр их образного воссоздания» [21, с. 91].
Авангард прямо и наиболее открыто выразил позицию художника в отношении преобладания идеи как отражения системы ценностей или выражения смысла над формой материального ее воплощения. Это, в первую очередь, отразилось в построении новых материальных форм для каждого конкретного произведения, в использовании в традиционных видах искусства нетрадиционных материалов. Так, музыку обогатилась записанными на магнитофонную пленку шумами реального мира, а поэтами стали издаваться фотокопии своих автографов, с акцентированием внимания на внешней форме написанного, изобретении нового языка, почерке и ошибках. Авангардисты в такой ситуации часто полностью отказывались от эстетической ценности в традиционном ее понимании, следствием чего было позиционирование и понимание их творчества как «неискусства» [16]. Тем не менее, подобная трактовка является не совсем верной. К пониманию сущности художественного авангарда ведет рассмотрение идейного (но не идеологического), смыслового наполнения его произведений как воплощения суммы ценностей эпохи, которые преломлены индивидуальностью каждого автора.
Одним из глобальных принципов отношения к сущности искусства, к художественной материи, к реальности, в нем отрицаемой или выражаемой, к человеку и даже к своему художественному «Я» и к самой художественной креативности в авангарде, а позднее и во всем «актуальном» искусстве века (в модернизме и постмодернизме) стал иронизм. Авангардное искусство во многих его направлениях, проявлениях, крупнейших личностях пронизано (часто без осознания самими художниками) глубокой, тонкой, иногда ядовито-разъедающей иронией. Это был дух времени [22]. Искусство (в классическом его смысле «изящных искусств») в своем мощном последнем всплеске в такой своей ипостаси, на своем закате, пришло к глобальному иронизму, ироническому выявлению своей сущности (художественности) в ее предельно обнаженном, очищенном от всего внеэстетического модусе, породив уникальные феномены авангардного искусства во многих его видах.