Куросвая: Деятельность Казанского адмиралтейства

При Екатерине II весь лесной фонд был разделен на две строгие категории: леса казенные и леса частные, что фактически соответствовало их делению на государственные и частновладельческие в прежнее время. С 1797 г. лесное хозяйство оказалось под пристальным вниманием Павла I, при котором было создано особое лесное управление — Лесной департамент. Его деятельность была сосредоточена в основном на описании российских лесов и определении их стоимости. Отношение к лесу как «доходному имуществу» заметно после Петра I: если прежде подразумевалось, что это государственное достояние, то позже лес стал рассматриваться как доходный капитал.
Нельзя не отметить, что создание указов, регулирующих вырубку леса, особенно корабельного, сыграло важную роль в упорядочивании лесного государственного имущества. Лесная политика в изучаемое время имела высокое государственное значение.
Третий – многовековой опыт судостроения на Волге. Некоторые исследователи склонны считать, что историческая роль Казани как судостроительного центра открывается только лишь с водворением здесь русского владычества, объясняя это «отсутствием данных для восстановления судостроительного значения Казани в эпоху ее политической самостоятельности». Однако еще со времен Волжской Булгарии село Бишбалта славилось своими мастерами и являлось центром местного судостроения. С падением Булгарского государства преемником традиций судостроения становится Казанское ханство. Память о судах, построенных в Казани, долго сохранялась в явно татарских названиях видов судов: пабусы, кербати, мишани, бафти, каваки, карбасы. С конца XVI века судостроение в Казани становится делом царским, казенным. В это время здесь появилась так называемая «летняя плавная служба», совершавшая регулярные плавания по Волге, Каме, Вятке, с хорошо вооруженными дружинами, в обязанности которых входило наблюдение за порядком во вновь присоединенных землях [5].
Голландский путешественник Корнилий де Бруин, проплывая мимо Казани 9 мая 1702 года, отметил, что в семи верстах ниже города имеется верфь, где на стапелях стоят сорок барок или шмаков и множество недостроенных судов. И это за шестнадцать лет до официального учреждения в Казани адмиралтейства. В 1706 году из Петербурга в Казань был направлен первый русский адмирал Наум Акимович Синявин (он же первый капитан-командор казанского адмиралтейства) для организации строительства нескольких крупных судов. Через четыре года на воду была спущена целая эскадра из пяти кораблей для Балтийского флота, а затем еще несколько судов для Каспийского моря. В том же 1710 году были готовы еще восемь судов для Азовского моря. В одном из официальных документов изучаемого времени мы находим доказательство тому, что к началу XVIII века Казань представляла собой крепкий кораблестроительный пункт Российской империи: «…когда еще в Казани адмиралтейства и мастеровых людей не имелось, …готовились и строились в Казани в Астрахань для ходу на Каспийское море сосновые суда…». О наличии в Казани верфи до официального указа 1718 г. свидетельствует и переписка Петра I с казанским вице-губернатором Н.А. Кудрявцевым и корабельными мастерами. Известно, что еще в 1701-1702 гг. в Казани было построено сорок одно судно, главным образом грузовых шмаков. Еще в 1701 году Петр, намереваясь строить суда для Каспийского флота, приказал заложить в Казани четыре ката и двадцать трехмачтовых шмаков. В 1710 году в столицу из Казани были отправлены морские суда в числе пяти кораблей, в том же году было спущено на воду восемь судов для Азовского моря6. Помимо судов, Казанская губерния неоднократно поставляла в Петербург и другие российские города рабочую силу. Так, в 1715 году было «велено … в Санкт-Петербургское адмиралтейство прислать плотников … двадцать, котельников два, столяра одного, бочарей два» [7].
Лишь в 1718 году было осуществлено законодательное закрепление уже существовавшей кораблестроительной верфи.