Интерпретация первой экранизации романа (1943 г.) Ш. Бронте «Джейн Эир» в отечественно — телевизионной публ.

Показательно, что старшая сестра Шарлотты умерла от тифа еще в школе, а вторая умерла от чахотки сразу после возвращения из школы. Основатель школы написан с преподобного Уильяма Каруса Уилсона (1791-1859), а Элен Бернс — с Марии Бронте, старшей сестры писательницы. Эти факты были опубликованы в биографии «The Life of Charlotte Bronte» (1857), написанной ее подругой Элизабет Гаскелл. После окончания учебы главная героиня романа продолжает работать в школе учительницей. Так же было и в жизни Шарлотты Бронте, которая четыре года преподавала в рогедской школе после того, как завершила в ней студии.
Готически-мрачный особняк Торнфилд, вероятно, создан с оглядкой на Норт-Лис-Холл вблизи Гейзерсейджа (North Lees Hall, near Hathersage in the Peak District). Шарлотта посетила его со своей подругой Эллен Нассим летом в 1845 году. Влюбленность Джейн Эйр в своего работодателя могла быть навеяна чувствами Шарлотты Бронте к женатому учителя пансиона, в котором она училась в 1842-1844 годах.
В предложении жениться и стать миссионеркой, которую Джейн Эйр получила от Сент-Джона, можно усмотреть параллели с личной жизнью писательницы. На момент написания романа она была знакома с близким другом отца, дьяконом Артуром Беллом Никколс (это его имя она выбрала своим литературным псевдонимом), который долгое время ухаживал за Шарлоттой, но оказался ей неинтересным. Лишь в 1853 году он добился ее согласия на брак, и они поженились.
Развязка романа «Джейн Эйр» сначала выглядит трагичной, ведь Эдвард Рочестер остается слепым калекой, но потом писательница смягчает мрачную картину типичным хеппи-эндом. Эта трагедийность также не случайна, ведь при создании романа отец писательницы стремительно терял зрение и, наконец, полностью ослеп, оставшись беспомощным. Шарлотта Бронте ухаживала за ним почти до самой своей смерти, поэтому и преданность Джейн Эйр искалеченному Рочестеру выглядит такой естественной и убедительной.
Обладая заурядной внешностью, Джен Эйр имела отнюдь не заурядный ум, память, впитывающую в себя как губка многочисленную информацию, получаемую из книг. Книги были, пожалуй, ее лучшими, если не единственными друзьями. Именно через книги Джен узнавала мир, книги во многом помогли ей осознать всю тяжесть и несправедливость ее положения в семье Ридов, в окружающем ее обществе.
Осознание героиней несправедливости собственного положения и собственного права на счастье сделало ее неким прообразом, предзнаменованием «нового типа женщины», «нового типа» человека, стремящегося к личностной свободе, реализации своих способностей, достижению успеха в жизни ценой собственного труда.
Женщина Бронте образованна и зарабатывает себе на жизнь самостоятельно. Она смела и не терпит несправедливости, стремится к знаниям и познанию мира и себя, ее интересы выходят далеко за рамки семьи, быта, дома.
До конца романа в образе Джен остается много иррационального. С одной стороны – абсолютно реальное восприятие мира, осознание недостатков своей внешности, социального статуса. С другой стороны – она верит в чудо, в нечто таинственное, способное изменить ее жизнь. Верит в своего рода современную историю Золушки. И в конце романа эти ожидания оправдываются.
Однако, принимая во внимание общую направленность литературы ХІХ века на «демифологизацию», «сказка о Золушке» у Бронте не получает своей традиционной развязки. В кульминационный момент брачной церемонии Джен и Рочестера происходит развенчание сразу нескольких мифов. Во-первых, разрешается тайна замка в Торнфильде – странные звуки и события, происходящие в замке, видения, пугающие Джен, странная женщина Грейс Пул, по непонятным причинам живущая в доме Рочестера, — все это объясняется присутствием в доме сумасшедшей жены Рочестера.
Во-вторых, при раскрытии тайны брака мистера Рочестера становится очевидным развенчание другого мифа, мифа о Золушке. Ее избранник женат и не может разорвать этих уз. Со своей стороны Джен, в силу своего воспитания, взглядов на мораль и истинное счастье, не может и не хочет переступить через собственные убеждения относительно добра и зла, святости брака и порочности, а значит, невозможности для нее неузаконенной любви.
Несостоятельность мифа о Золушке у Бронте очевидна и в финале романа. Только после потери жены, богатства, привилегированного положения, потери зрения Рочестером, после получения Джен небольшого наследства от дяди, судьба (или трезвый взгляд на жизнь самой Бронте) позволила им соединиться, примерно уравняв их. Хотя Джен, как противоположный грешнику Рочестеру образец добродетели, в финале романа оказывается в более привилегированном положении.