Анализ фильмов серии Матрица, исходя из выбранного метода исследования

Барт считает, что невозможно действовать (например, одеваться) «невинно» (в смысле не передать ничего с точки зрения смысла). Признаки отклонения от доминирующих норм — например, панк-одежды или архаичного религиозного облика — столь же условны, как и обычные. Они означают отказ от доминирующих норм и привязанность к конкретным альтернативам.
Знаки часто используются, чтобы отличить одного человека или группу от других. Например, табу могут создать свободу для отклонения доминирующих норм, с помощью их нарушения. Барт предполагает, что акты обозначения обычно «виновны»: изображение, которое они проектируют, предназначено для обозначения того, что они изображают.
Кроме того, то, как люди используют язык, мало связано с их основными намерениями, чувствами или восприятием. Под каждым текстом (будь то роман или речевой акт) находится просто огромная структура языковой системы, из которой каждый человек заимствует слова в непрерывном акте письма.
Однако есть и особые случаи, когда значения насильственно проецируются извне. Основное разногласие здесь заключается в представлении о языке как о чем-то похожем на математические символы, обозначающие определенные объекты. Этот вид ссылки является одной из ролей языка, известных как обозначение. Тем не менее, на использование языка также влияет второй тип использования, известный как коннотация. Ошибочные коннотации для обозначений — это одна из вещей, которая делает обычное использование естественным.
Барт выступает против того, чтобы искусство, такое как литература, действовало таким образом. Он также выступает против того, чтобы язык считался в первую очередь инструментальным — как способ рационального понимания опыта. Вместо этого язык существует, чтобы произвести чувственность или сенсорные ответы.
Барт также не согласен с мнением, что люди сначала формируют интегрированные чувственные восприятия или мысли, которым они затем дают имена через язык. Как и другие структуралисты, он рассматривает языковые категории как составляющие разделения явлений на группы.
Язык всегда подразумевает односторонний способ видения, который выбирает определенные характеристики как значимые и игнорирует или отбрасывает другие. Этот «интеллектуальный империализм» или «фашизм» встроен в природу языка. Каждое утверждение мешает сказать что-то еще. Это исключение неизбежно.
Кроме того, однажды сказанное или написанное – неизменно, что и создает систему. Система не может быть отменена, но может быть поставлена под сомнение. Это идет вразрез с открытостью языка. Позже Деррида предполагает, что это своего рода насилие против множества возможных значений.
Человеческая свобода может быть утверждена против природы языка двумя способами. Во-первых, подвергая сомнению язык, что проделывается литературой и семиотикой. Во-вторых, открывая тексты для новых чтений и не допуская их завершения. Это делается посредством «писательского чтения», а также посредством форм письма, которые выходят за пределы его ограничений на общение, используя знаки ради самих себя.