Квалификация преступлений

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙССКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОУ ВПО “РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ (РИНХ)”

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

кафедра УГОЛОВНОГО ПРАВА И КРИМИНОЛОГИИ

Домашнее задание по курсу

Квалификация преступлений

студента III курса

заочной формы обучения

гр. ЮРZS-634

Бондарева А.В.

Научный руководитель:

доцент

Петрашева Н.В.

Ростов-на-Дону 2011

План

1. Проанализируйте философские основы квалификации преступлений

2. Рассмотрите и проанализируйте правила квалификации преступлений при соучастии

Библиографический список

1. Проанализируйте философские основы квалификации преступлений

В переводе с латинского термин “квалификация” означает “качество”. Значит, при первом приближении квалификация преступления есть отнесение содеянного по качественным признакам, свойственным определенному классу, виду преступлений.

Относительного того, что представляет собой квалификация преступлений, споры в теории идут по двум основным направлениям:

– с точки зрения операционной (это деятельность или результат деятельности);

– с точки зрения сущностной (это установление тождества, подобия, соответствия и т. д.).

В науке уголовного права о квалификации преступлений говорят в двух смыслах:

– как о деятельности либо определенном логическом процессе;

– как о результате деятельности, итоговой правовой оценке общественно опасного вида поведения и закреплении этой оценки в соответствующем процессуальном документе.

Имеются определенные расхождения среди ученых и относительно сущности квалификации деяния: что она собой представляет – установление и закрепление соответствия между признаками содеянного и состава преступления либо тождества, подобия. Чаще всего квалификацию преступления трактуют как установление и юридическое закрепление “точного соответствия” между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой. Уголовно-правовая квалификация – это деятельность по соотнесению (сопоставлению) признаков содеянного и признаков состава преступления, итогом которой является констатация совпадения или несовпадения таковых признаков.

От правильной квалификации преступлений зависят многие правовые последствия:

– признание лица виновным в совершении уголовно наказуемого деяния; возможность (или невозможность) освобождения от уголовной ответственности;

– вид и размер наказания, которые будут назначены по приговору суда; вид учреждения, в котором должно содержаться лицо в случае лишения его свободы;

– возможности признания наличия того или иного вида рецидива;

-условия досрочного освобождения от наказания;

-подсудность;

-подследственность.

Отсюда видно, что квалификация (уголовно-правовая оценка) содеянного – весьма ответственный акт, от качества, осуществления которого зависят будущее обвиняемого и нормальное функционирование правосудия. Выделяют философскую, логическую, психологическую и правовую основы квалификации преступлений.

Философской (методологической) основой является отношение единичного и общего. Единичное (преступление) выражает качественную определенность оцениваемого явления, его индивидуальность, своеобразие. Общее (уголовно-правовая норма) есть абстракция, которая отражает лишь типичные признаки явления. Ввиду того что общее (норма) существует в отдельном преступлении, наличествует теоретическая база для установления совпадения признаков содеянного и состава преступления: сопоставляются конкретное, единичное (преступление) и общее (норма). Логическая основа видится в том, что квалификация преступления – это продукт мыслительной деятельности, в основе которой лежит дедуктивное умозаключение: большой посылкой (суждением) при этом выступает уголовно-правовое предписание, а малой (вторым суждением) – признаки содеянного, на основе чего делается вывод о совпадении фактических признаков содеянного и признаков состава, предусмотренного уголовно-правовой нормой. При квалификации преступлений используются иногда и иные формы умозаключений, в частности разделительно-категорический силлогизм (например, при разграничении тайности-открытости хищения).

Психологический аспект квалификации предопределен тем, что квалификация – это мыслительный процесс, осуществляемый конкретным лицом в связи с решением конкретной задачи. Естественно, на формы и итоги решения влияют множество привходящих обстоятельств интеллектуального и эмоционального характера (уровень знаний, жизненный и профессиональный опыт, психофизиологическое состояние, наличие времени, сложность задачи, настрой на объективность или обвинительный уклон, умение и желание противостоять “телефонному праву” и т. д.).

Правовую основу квалификации преступлений составляет уголовный закон, конкретнее – состав преступления как необходимое и достаточное основание уголовной ответственности.

Большинство его признаков описаны в соответствующих статьях Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 года.

Многие представители науки уголовного процесса полагают, что понятие материальной истины относится к установлению фактов, обстоятельств уголовного дела и не распространяется на юридическую оценку факта. Они мотивируют это тем, что деяние и характеризующие его обстоятельства – это объективный факт, закон же меняется, неадекватно и представление судей о содержании закона. Данное мнение было оспорено В. Н. Кудрявцевым, Я. О. Мотовиловкером, П. Е. Недбайло, А. С. Трусовым и другими учеными, считающими, что установление истины по делу распространяется не только на анализ фактических обстоятельств, но и на квалификацию преступления. Оценка преступления всегда должна производиться в соответствии с законом, действовавшим во время совершения преступления в соответствии с ст. 9 Уголовного Кодекса Российской Федерации.

Но, уголовный закон – это объективная реальность, а представление судей об этой реальности имеет то же значение, что и относительно такой реальности, как фактические обстоятельства дела, деяние. Истина как результат деятельности человеческого мышления по форме всегда субъективна. Но если это мышление адекватно отражает предметы и явления действительности, воспроизводит их так, как они существуют вне сознания и независимо от него, есть все основания пологать о достижении объективной истины. Сложность в том, что в процессе квалификации преступлений органы правоприменения последовательно устанавливают:

– истину относительно фактической стороны дела;

– истину относительно уголовного закона.

В результате этого должно возникнуть два адекватных представления: об обстоятельствах дела и об уголовно-правовых нормах. Затем по времени следует третий этап – соотнесение этих двух представлений. Сопоставляются, таким образом, две мысли, два представления, а не представление с объективной реальностью, что характерно для установления истины. На этом этапе возможно искажение отношения между самими мыслями, поэтому точнее, вести речь о правильности или неправильности квалификации, а не об истинности (либо неистинности) ее.

В этой связи, в науке логики различают неистинность мысли и ее неправильность. Первая имеет место тогда, когда в мысли искажены отношения реального мира, вторая – когда искажены отношения между самими мыслями.

Итак, квалификация преступления представляет собой деятельность по соотнесению (сопоставлению) признаков содеянного и признаков состава преступления, итогом которой является констатация совпадения или несовпадения по основным параметрам сопоставляемых признаков.

2. Рассмотрите и проанализируйте правила квалификации преступлений при соучастии

В настоящее время особую тревогу вызывает увеличение количества групповых преступлений, что свидетельствует о возрастании организующих тенденций преступности, ее проникновения в различные сферы общественных отношений и причинения вреда, способного взорвать хрупкое равновесия в обществе.

Борьба с организованной преступностью должна быть поставлена во главу угла деятельности всех ветвей государственной власти и должностных лиц.

Роли, выполняемые лицами в совместно совершаемом преступлении, могут различаться, и в зависимости от характера действий соучастников выделяются следующие виды соучастников преступления: исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник (ч. 1 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

Квалификация действий организатора, подстрекателя, пособника должна осуществляться по ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации и по статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за совершенное ими преступление. Квалификация действий организатора, подстрекателя, пособника должна осуществляться обязательно со ссылкой на конкретную часть ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации, неуказание в процессуальных документах части ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации является нарушением уголовно-процессуального закона, и в случае с приговором является основанием к его отмене (п. 1 ст. 382 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2001 года). В соответствии с ч. 2 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных уголовным законом. Таким образом, закону известны три разновидности исполнителя.

Первая из них – исполнитель, непосредственно совершающий преступление, т.е. единолично выполнивший всю объективную сторону преступления. Он также может действовать вместе с соучастниками, выполняющими иные роли.

Второй разновидностью исполнителя является соисполнитель, непосредственно участвующий в совершении преступления совместно с другими лицами. Все эти лица именуются соисполнителями, поскольку все вместе они выполняют объективную сторону преступления.

При этом полного выполнения каждым соисполнителем всей объективной стороны преступления не требуется; для констатации соисполнительства достаточно, чтобы каждый из соисполнителей выполнил хотя бы часть объективной стороны преступления. Так, при изнасиловании действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании.

В судебной практике соисполнительством признаются и более сложные случаи распределения ролей между соучастниками, когда фактически те или иные из них оказывают помощь в совершении преступления, не выполняя непосредственно объективную сторону преступления. Тем не менее, юридически эти действия признаются соисполнительством, именуясь техническим распределением ролей.

Наиболее показательна в этом отношении позиция судебной практики по делам о хищениях, где согласно п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 29 “О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое” от 27 декабря 2002 года “уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 Уголовного Кодекса Российской Федерации не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ”. Иными словами, согласно указанному Постановлению действия лиц, выполняющих на месте совершения преступления (т.е. непосредственно содействующих исполнителю) пособнические или организаторские функции, квалифицируются как соисполнительство в хищении.

Третьей разновидностью исполнителя является посредственный исполнитель. Его действия характеризуются совершением преступления “чужими руками”. Например, способный нести уголовную ответственность субъект использует малолетнего для совершения кражи через форточку, невменяемого – для совершения убийства, лицо, не подозревающее о наличии в продаваемом им пакете наркотического средства, – для сбыта последнего. Во всех приведенных примерах способный понести уголовную ответственность субъект непосредственно не участвует в выполнении объективной стороны преступления и фактически выполняет роль организатора (пособника, подстрекателя). Однако в силу закона (ч. 2 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации) он рассматривается как посредственный исполнитель преступления, совершенного не подлежащим уголовной ответственности лицом, и его действия квалифицируются по статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации как действия исполнителя преступления без ссылки на ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации. При этом пределы ответственности посредственного исполнителя определяются направленностью его умысла: в случае совершения “негодным” субъектом иного преступления квалификация действий посредственного исполнителя осуществляется с учетом правил об эксцессе исполнителя (ст. 36 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

Если же лицо использовало для совершения преступления лицо, не подлежащее в силу каких-либо причин уголовной ответственности, не осознавая этого обстоятельства, то его действия надлежит квалифицировать как покушение на организацию совершения соответствующего преступления или как покушение на подстрекательство к его совершению (например, действия подстрекнувшего малолетнего совершить кражу и не осознающего этого обстоятельства должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

При наличии двух и более посредственных исполнителей их действия квалифицируются по статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации как действия исполнителей преступления без ссылки на ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации и с вменением квалифицирующего признака совершения преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, если он указан в статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации.

В случае же склонения к совершению преступления нескольких лиц, из которых кто-то способен нести уголовную ответственность, а кто-то не подлежит ей в силу каких-либо причин, действия склоняющего в целом квалифицируются как подстрекательство к соответствующему преступлению или как организация его совершения.

Из определения организатора преступления, данного в ч. 3 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации, можно выделить четыре разновидности организаторской деятельности.

Во-первых, организатором преступления признается лицо, организовавшее совершение преступления, т.е. подготовившее совершение преступления в целом или в большей его части посредством разработки плана совершения преступления, приискания соучастников, орудий и средств совершения преступления, обучения соучастников и т.д.

Во-вторых, организатором признается лицо, руководившее исполнением преступления, т.е. лицо, упорядочивающее деятельность соучастников по непосредственному совершению преступления как на месте его совершения, так и вне его.

В-третьих, организатором признается лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию), т.е. лицо, итогом деятельности которого по приисканию соучастников, орудий и средств совершения преступления, разработке планов совершения преступлений и т.д. стало создание организованной группы (ч. 3 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации) или преступного сообщества (преступной организации) (ч. 4 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

В-четвертых, организатором признается лицо, руководившее организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), т.е. лицо, возглавляющее уже созданную им самим или другим лицом организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию).

При квалификации действий лица как организатора необходимо иметь в виду, что излишне в такой ситуации квалифицировать эти же действия как пособнические или подстрекательские (т.е. организация совершения преступления охватывает пособничество и подстрекательство к его совершению). Подстрекателем (ч. 4 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации) является лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Подстрекатель воздействует на исполнителя преступления или других соучастников, возбуждая в них решимость, желание совершить преступление. Склонение к совершению преступления должно носить конкретный характер, т.е. вызывать у индивидуально определенного лица желание совершить определенное преступление, и быть направлено на возбуждение такого желания, хотя при этом и не требуется четкой детализации преступных действий.

В зависимости от характера деятельности пособника (ч. 5 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации) пособничество делится на два вида: интеллектуальное и физическое.

К интеллектуальному пособничеству относятся дача исполнителю советов, указаний и представление иной информации, существенно облегчающих совершение преступления и содержащих информативные сведения. К интеллектуальному пособничеству также относятся заранее данное обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно заранее данное обещание приобрести или сбыть такие предметы. квалификация преступление подстрекатель пособник

При квалификации пособнических действий в форме заранее данного обещания приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем, их следует отличать от прикосновенности к преступлению в форме заранее не обещанного приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 Уголовного Кодекса Российской Федерации). Последнее преступление отличается от пособничества, как указано в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР N 11 “О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества” от 31 июля 1962 года, тем, что при соучастии “эти действия были обещаны исполнителю до или во время совершения преступления”.

Вместе с тем в исключительных случаях заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, могут быть признаны пособничеством.

Пособничество следует также отличать от укрывательства преступлений (ст. 316 Уголовного Кодекса Российской Федерации), при котором соответствующие действия заранее не обещаются лицу.

К физическому пособничеству относятся предоставление средств или орудий совершения преступления либо устранение препятствий. Физическое пособничество возможно как путем действия, так и в ряде случаев путем бездействия и должно оказывать исполнителю существенную помощь в совершении преступления.

Вместе с тем необходимо отметить, что не может квалифицироваться как пособничество бездействие лица при совершении преступления (если конечно же на него не возложена обязанность воспрепятствовать совершению преступления), даже если лицо осведомлено о преступных намерениях иных лиц.

Примером пособничества в форме бездействия могут послужить действия работника охраны, не препятствующего либо заранее обусловленному, либо обнаруженному им хищению имущества: как указывается в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда СССР N 4 “О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества” от 11 июля 1972 года, “работник охраны, умышленно содействовавший лицу, совершающему хищение, в выносе имущества, похищаемого с охраняемой территории, или иным способом устранявший препятствия для хищения, несет ответственность за соучастие в хищении… имущества”.

Пособнические действия возможны на стадиях приготовления к преступлению и покушения на преступление, а также на стадии оконченного преступления вплоть до момента фактического окончания преступления.

В основу выделения видов соучастия кладется критерий функциональных ролей, выполняемых соучастниками, т.е. отсутствие или наличие в дополнение к соисполнителям иных разновидностей соучастников. На этой основе может быть выделено простое соучастие, или соисполнительство (в котором все без исключения совместно участвующие в совершении преступления лица являются соисполнителями), и сложное соучастие (в котором наряду с исполнителем (соисполнителями) присутствуют организатор, подстрекатель и (или) пособник).

Выделение видов соучастия имеет значение при квалификации преступления, совершенного в соучастии. При простом соучастии действия всех соучастников квалифицируются только по статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за совершенное ими преступление, а в случае, если такой статьей предусмотрен квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, то с вменением данного квалифицирующего признака (ч. 2 ст. 34 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

При сложном соучастии действия исполнителя (соисполнителей) квалифицируются аналогично простому соучастию. Действия же организатора, подстрекателя, пособника квалифицируются соответственно по ч. ч. 3, 4, 5 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации и по статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за совершенное ими преступление (с вменением при наличии соисполнителей и при указании на то в статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, также квалифицирующего признака группового совершения преступления). Ссылки на ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации применительно к действиям организатора, подстрекателя, пособника не требуется, если одновременно с выполнением ими организаторских, подстрекательских и пособнических функций они являются соисполнителями преступления (ч. 3 ст. 34 Уголовного Кодекса Российской Федерации). Если лицо в преступлении одновременно выполняло роли подстрекателя и пособника, то его действия квалифицируются единожды по ч. ч. 4, 5 ст. 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации и по статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за совершенное преступление.

В основу выделения форм соучастия может быть положен критерий сплоченности соучастников, который позволяет выделить такие формы соучастия, как группа лиц (без предварительного сговора), группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация) (ч. ч. 1 – 4 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

Совершение преступления группой лиц, группой по предварительному сговору, организованной группой является квалифицирующим признаком многих преступлений (например, п. “б” ч. 2 ст. 131, ч. ч. 2, 4 ст. 162 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

При квалификации преступных действий, совершенных лицами, находящимися в указанных формах соучастия, необходимо иметь в виду следующее. Если статья Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, предусматривающая ответственность за совершенное преступление, содержит квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, то действия как соисполнителей, так и других соучастников, совершивших преступление в составе соответствующей группы, подлежат квалификации с вменением данного квалифицирующего признака. Отсутствие в статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации такого квалифицирующего признака влечет квалификацию содеянного по признакам основного состава преступления (при отсутствии иных квалифицирующих признаков), однако наличествует отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п. “в” ч. 1 ст. 63 Уголовного Кодекса Российской Федерации.

Указание в статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации на более опасную разновидность преступной группы (например, на организованную группу в п. “а” ч. 2 ст. 171, ч. 3 ст. 186 Уголовного Кодекса Российской Федерации) в случае совершения преступления менее сплоченной группой (в данном примере – группой лиц по предварительному сговору) при отсутствии иных квалифицирующих признаков влечет квалификацию содеянного по признакам основного состава преступления. Напротив, указание в статье Особенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации на менее опасную разновидность преступной группы (например, на группу лиц по предварительному сговору в п. “а” ч. 2 ст. 199 Уголовного Кодекса Российской Федерации) в случае совершения преступления более сплоченной группой (в данном примере – организованной группой) влечет квалификацию содеянного по признаку совершения преступления группой лиц по предварительному сговору.

Согласно ч. 1 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. От всех иных форм соучастия данная отличается отсутствием предварительного сговора, т.е. спонтанностью, внезапностью возникновения и реализации умысла на совершение преступления. В силу прямого указания закона обязательным признаком группы лиц без предварительного сговора является наличие двух и более соисполнителей (при этом следует учитывать сказанное ранее о “групповом исполнении преступления”); пособничество в совершении преступления (подстрекательство к его совершению) единственному исполнителю не образует данной формы соучастия.

Вследствие внезапности преступных действий группа лиц без предварительного сговора в основном встречается как разновидность простого соучастия. Тем не менее, здесь возможно и сложное соучастие, когда в процессе осуществления преступного посягательства у соисполнителей появляется пособник (в еще более редких случаях – подстрекатель) либо когда преступление, совершаемое в сложном соучастии, является следствием внезапного видоизменения первоначально существовавшего замысла.

В ч. 2 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации указывается, что преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Предварительный сговор на совершение преступления (как он определяется, к примеру, в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 29 “О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое”) от 27 декабря 2002 года, предполагает выраженную в любой форме (письменной, устной, конклюдентной) договоренность, состоявшуюся до начала непосредственного выполнения объективной стороны преступления.

В судебной практике (например, п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 29 “О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое”) от 27 декабря 2002 года считается, что конститутивным признаком группы лиц по предварительному сговору является наличие двух и более соисполнителей (при этом следует учитывать сказанное ранее о “групповом исполнении преступления”).

Группа лиц по предварительному сговору может относиться как к простому, так и к сложному соучастию.

Отличительной чертой организованной группы (ч. 3 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации), позволяющей отделить ее от группы лиц по предварительному сговору, является устойчивость. Об устойчивости могут свидетельствовать такие признаки, как стабильность группы, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность действий и их планирование, наличие признанного руководства, постоянство форм и методов преступной деятельности, техническая оснащенность, длительность существования группы, количество совершенных ею преступлений и т.п. При этом закон не исключает создания организованной группы и всего лишь из двух лиц и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки преступления.

Особая общественная опасность преступлений, совершаемых организованной группой, обусловила выработку судебной практикой правила, согласно которому действия всех участников организованной группы независимо от их роли в преступлении квалифицируются как соисполнительство. В частности, как указывается в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 29 “О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое”, от 27 декабря 2002 года, при признании кражи, грабежа или разбоя “совершенными организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на статью 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации”.

Вместе с тем данное правило не безусловно: в ряде случаев возможны ситуации подстрекательства или пособничества в связи с совершением преступления организованной группой. Такие действия совершаются лицами, сторонними по отношению к организованной группе, т.е. не входящими в ее состав, хотя и оказывающими помощь в ее преступной деятельности.

Как указывается в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от N 29 “О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое”, 27 декабря 2002 года, “если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосредственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке к совершению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия следует квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со ссылкой на часть четвертую статьи 33 Уголовного Кодекса Российской Федерации”.

Само по себе создание наиболее опасной разновидности организованной группы – банды – криминализировано законодателем в ст. 209 Уголовного Кодекса Российской Федерации, а создание организованной группы в иных случаях влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана (ч. 6 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

Преступное сообщество (преступную организацию) (ч. 4 ст. 35 Уголовного Кодекса Российской Федерации) в силу сложившейся судебной практики характеризуют три отличительных признака:

– сплоченность, т.е. наличие у членов организации общих целей, намерений, превращающих их в единое целое, наличие устоявшихся связей, организационно-управленческих структур, финансовой базы, единой кассы из взносов от преступной деятельности, конспирации, иерархии подчинения, единых и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение неписаного устава сообщества, особая преступно-культурная общность и т.п.;

– организованность, т.е. четкое распределение функций между соучастниками, тщательное планирование преступной деятельности, наличие внутренней жесткой дисциплины;

– цель создания – совершение тяжких и особо тяжких преступлений.

Особая общественная опасность преступного сообщества (преступной организации) обусловила уголовную наказуемость самого по себе факта создания такого сообщества (организации) (ст. ст. 210, 282.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации).

Библиографический список

Научная литература

1. Бородин С.В. Криминология. – М.: Издат, 2005.- 110с.

2. Волженкин Б.В. Уголовное право: Учебник для вузов. – М.: Юрист, 2008. – 199с.

3. Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам. – М.:Велби, Проспект, 2007. – 576с.

4. Курышева Н.С. Судебная медицина.// Адвокат.2010. 7 июня.

5. Маркунцов С.А. Осознание уголовно-правовых запретов в структуре уголовной ответственности несовершеннолетних.-М.: Юриспруденция, 2010.- 197с.

6. Рубинштейн С.Л. Криминология.- М.: Юристъ, 2002.-214с.

7. Севрухин И.Л. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.- М.: Проспект,2008.- 783с.

8. Ситковская О.Д. Уголовно-правовое значение аффекта.- М.:Норма, 2008.-92с.

9. Строгович М.С. Уголовное право: Учебник для вузов. – М.: Юрист, 2007.- 231с.

10. Смирнова А.В. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.- М.: Проспект, 2009.- 673с.

11. Татидинова Т. Г. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации.- М: “Прайт”, 2010.- 564с.

12. Уемов А.И. Уголовное право: Учебник для вузов. – М.: Юрист, 2008.- 287с.

Правовые акты

13. Конституция Российской Федерации 1993г. (в последней ред. Законов РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008г. № 6-ФКЗ, № 7-ФКЗ) // Российская газета. 1993. 25 декабря; 2008. 31 декабря.

14. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996г. №64-ФЗ (в последней ред. ФЗ от 07.03.2011 №26-ФЗ) //Собрание законодательства РФ. 1996. №25. Ст. 2954; 2011. №11. Ст.1495.

15. Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001г. №174-ФЗ (в последней ред. ФЗ от 07.02.2011 №4-ФЗ) //Собрание законодательства РФ. 2001. №52, ч. 1. Ст. 4921; 2011. №7. Ст.901.